– Федь, ты обещал, что не убьешь.
– Ты с чего это вообще взяла? – парень грозовой тучей навис над моей бедовой головушкой.
– А я ведь не ошибаюсь? – решил я в омут с головой.
– Теперь всем разнесешь? – как-то вдруг сник Федечка.
– Зачем это? – я успокаивающе погладил его по плечу. – Феедь, а пошли кофе с мороженым?
Залив шарик мороженого кофе, я про него благополучно забыл, слушая Федечкину исповедь. А того как прорвало. И на меня потоком полились сомнения, боль и страх парня. Я как губка пропитывался его эмоциями. Как все знакомо! Не в силах выразить, насколько я сочувствую и сопереживаю ему, я пересел к нему и обнял. Целуя в висок, нашептывал выхлестнувшему эмоции парню слова утешения. «Все нормально… Все будет хорошо… Не бойся… В этом мире есть место всем…» Есть ли место в этом мире таким как мы? Будет ли все хорошо? Хм… В этом я был не уверен, но к чему мои сомнения этому добродушному парню, который сам перепуган своим внутренним миром?
Разошлись мы уже глубоким вечером, и то после того, как мама-Лена в пятый раз мне позвонила и уже приказным тоном велела немедленно явиться. Но, лежа в постели, я не мог уснуть. Федечка словно разворошил осиное гнездо внутри, поднимая неудобные вопросы. Вопросы о том, так ли неправ был Михель, решивший сбежать от этого мира? Мира, который переполнен страхом и агрессией. Мира, в котором будущее это призрачный мираж и есть только настоящее. Может быть, впервые я начал понимать Михеля.
Утром, измученный ночным бдением, я буквально клевал носом, стараясь не уснуть под мерный голосок исторички. Вдруг на парту мне спланировал самолетик. Я, проворно схватив его, уволок подальше от глаз преподавателя. Развернув, прочитал. «Спасибо за вчерашнее… ВСЕ. Кофе с мороженым за мной?» Я, повернувшись, кивнул Федечке в знак согласия, еще раз полюбовавшись на творение рук своих. Парень, выдернутый из привычной мешковатой одежды и облаченный в одежду по размеру, с новой стрижкой, выглядел просто настоящим самцом. Ай да я! Я снисходительно посмотрел на девиц, вдруг заметивших одноклассника. Эх, курицы-наседки, и куда вы раньше смотрели? Но впрочем, этот парень изначально создан не для вас. Чувствую чей-то буквально прожигающий взгляд и, подняв глаза, встречаюсь взглядом с Даниилом. Хм. Что это было? Неужели ревность? Чувство собственника заворочалось и показало коготки? Да это мне только на руку, мальчик мой! Как только звонок прозвенел, надо мной вырос Даниил, и, скрестив руки на груди, он безапелляционно заявил:
– Сань, пошли, нужно поговорить.
Я покорно поплелся за ним.
– Са-аа-ань? – голос Даниила, переполненный фальшивой лаской, заставил толпу мурашек промаршировать вдоль позвоночника. – Может быть, объяснишь мне, что происходит? То ты целуешься со мной, то вдруг какие-то дела с Федечкой?
– Даааань, – решил не сдавать позиций я, – может быть, ты мне объяснишь, в чем проблема? Ты мне вроде не парень? Чтобы вести столь задушевные беседы и чего-то требовать?
– Не парень, – подозрительно легко согласился Дан, надвигаясь на меня.
Ой, меня что ли сейчас целовать будут? Это всегда пожалуйста. Это я люблю до безумия. И я растворяюсь под волшебным действием поцелуев.
Я сижу и согреваю крем в руках, рассказывая Саньке о том, что происходит. Тихонько в полголоса.
– Сань, я так запутался. Дан, Михель, теперь еще и Федечка. Как ты думаешь, может, я не по хребту поклажу взял? Вывезу? Может, ты уже проснешься и я поделюсь грузом задач? Да, подружек я лишился, кажется, может, к лучшему? Не знаю, с чего это я вдруг решил, что смогу зацепить и Дана, и Михеля? Но ты же знаешь, я всегда был упертый и самоуверенный. И еще этот английский… Пффф… В общем, жизнь у девушек не сахар. Вроде бы вот она, возможность любить парней и не бояться, не ловить на себе презрительные взгляды. И ни фига! Можно, но нельзя. Ибо проблема на проблеме… Эх...
Выговорившись и промассировав Саньке тело, тщательно расчесав отросшие волосы, я нехотя поплелся домой.
9
– О мама мия!!! Этот парень сведет меня с ума, – я булькал от злости. – Тоже мне барин!
В бешенстве перетряхнув шкаф, я вытащил на свет божий ворох одежды. Что значит «мы идем сегодня в клуб, собирайся»?! Уже месяц у нас с Даном были не пойми какие отношения. Он бесил меня своими диктаторскими замашками неимоверно. И мы находились в состоянии войны почти все время, пока не целовались. Стоило ему прикоснуться к моему телу, как разум благополучно отчаливал и я таял и стекал восторженной лужицей к его ногам. Вот и сейчас, позвонив на ночь глядя, он сообщает мне, что мы идем в клуб. А меня спросить? Может, я сплю себе в розовой пижамке и вижу десятый сон? Никуда я не пойду! Тоже мне господин! Господин… Стоп! А что? Я мысленно потер ладошки. Ну, Данечка, берегись. Моя «мстя» будет страшной. Я еще раз с упоением зарылся в одежду. Когда-то в период сильнейшего душевного затмения я купил себе штанишки из черной кожи и несколько любопытных штучек в комплект к ним.
Черт! Кто бы знал, насколько неудобна обувь на высоченной платформе. Чувствую себя я отнюдь не женщиной-вамп. А клоуном-самоучкой, впервые забравшимся на ходули. Я ковылял по лестнице, проигнорировав лифт, старясь привыкнуть к неудобной обуви. Пффф… Кто бы мне сказал, насколько это мучительно, я бы сразу забил. Тело, затянутое в кожу, потело, а те части тела, что не обтянуты, мерзли. Наконец я вывалился из подъезда, стараясь сделать это как можно грациознее, и застыл пред светлыми очами своего деспота. Деспот ушел в глубокий шок, судя по упавшей челюсти и застывшему взгляду.
– Проснись и пой! – я рискнул покрутиться перед Даней. – Нравлюсь?
– Не то слово… Сань? – Даниил пожирал меня взглядом. – Сань, может быть, не поедем никуда?
– С хрена это? – от возмущения я чуть не подпрыгнул. – Ты вытащил меня из дома, чтобы пожелать доброго вечера?
Все-таки какая волшебная вещь – сочетание мужского восхищения и алкоголя. И вот я, уже забыв о том, что обувь неудобная и штанишки тесные, извиваюсь на танцполе. И плевать мне на то, что Дан в бешенстве, я не его собственность! Ночь и музыка проникают в меня и заставляют кровь пульсировать синхронно импульсам музыки. Заинтересованные взгляды словно оглаживают мое тело, заставляя его сексуально изгибаться и призывно покачивать бедрами. Да! Как я соскучился по этому состоянию свободы, сексуальной раскрепощенности. Всего того, что я вынужден прятать глубоко внутри своего женского тела. И сейчас забытые ощущения, опьяняя меня, заставляли поддаваться ритмам музыки. Вдруг меня, резко дернув, прижали к себе. Я выгнулся от омерзения – потные руки гуляли по моему телу, чужие влажные губы пытались обслюнявить мои губы. Я забился в приступе отвращения и паники, пытаясь вырваться. Но сил не хватало. Я ошарашено обвел взглядом зал, ища помощи.