— Это уж ваше дело, – глухим голосом ответил султан
Сулейман. – На то вы и здесь; и разговаривать не о чем.
Но имейте в виду: если вы ее на ноги не поставите, я с вас голову сниму и – конец!
— Это дело не пойдет, – начал было перепуганный дровосек, но султан Сулейман не дал ему слова вымолвить.
— Без разговоров, – продолжал он строго. – Мне некогда: я должен идти править страной. Принимайтесь за дело и покажите свое искусство.
И он пошел, сел на трон и стал править.
«Скверная история, – подумал дровосек, оставшись один. – Здорово я влип! Мне вдруг лечить какую-то принцессу! Не угодно ли? Черт его знает, как это делается!
Просто обухом по голове: с какого конца взяться? А не вылечишь девку, с плеч голову снимут. Кабы все это – не в сказке, так я бы сказал, что никуда не годится – ни за что ни про что людям головы рубить! И дернул меня черт в сказку попадать! Просто в жизни ничего такого со мной бы не случилось. Ей-богу, самому любопытно даже, как я вывернусь».
С такими и еще более мрачными мыслями дровосек пошел и сел, вздыхая, на порог султанова замка.
«Черт подери! – размышлял он. – Ну с какой стати меня заставляют здесь доктора разыгрывать? Кабы поручили мне вот это либо вон то дерево повалить, я бы им показал, чего стою! У меня бы щепки так во все стороны и полетели... А что-то смотрю я, больно густо у них вокруг дома деревья растут, ровно в лесу глухом. Солнышко в комнату не заглянет. Страшная небось сырость в избе – гриб, плесень, мокрицы! Погоди, я им покажу свою работу!»
Сказано – сделано. Скинул он куртку, поплевал на ладони, схватил топор, пилу и давай деревья валить, что вокруг султанского замка росли. Да не груши, яблони и орешины, как у нас, а все пальмы, да олеандры, да кокосы, драцены, латании, да фикусы, да красное дерево, да те деревья, что под самое небо растут, и прочую заморскую зелень. Если бы вы только видели, господин Мадияш, как наш дровосек на них накинулся! Когда пробило полдень, получилась вокруг замка порядочная вырубка. Отёр дровосек пот с лица рукавом, вынул из кармана краюху черного хлеба с творогом, взятую из дома, и стал закусывать.
А принцесса Зобейда все это время спала в своей полутемной комнате. И никогда ей так сладко не спалось, как под шум, который дровосек возле замка своим топором и пилой поднял.
Разбудила ее тишина, наступившая после того, как дровосек перестал валить деревья и, устроившись на поленнице дров, принялся жевать хлеб с творогом.
Открыла принцесса глаза – удивилась: отчего это в комнате вдруг так светло стало? Первый раз в жизни заглянуло в темную комнату солнце и залило ее всю небесным светом. Принцессу этот поток света просто ослепил.
К тому же в окно хлынул такой сильный и приятный запах только что нарубленных дров, что принцесса стала дышать глубоко, с наслаждением. И к этому смолистому запаху примешивался еще какой-то, которого принцесса совсем не знала. Чем же это пахнет? Встала она, подошла к окну – посмотреть: вместо сырого сумрака – залитая полдневным солнцем вырубка; сидит там какой-то здоровенный дядя и с аппетитом кушает что-то черное и что-то белое; и вот оно-то как раз и пахло так приятно. Вы ведь знаете: вкуснее всего пахнет то, что другие едят.
Тут принцесса не могла больше выдержать: этот запах потянул ее вниз, вон из замка, ближе к обедающему дяде –
посмотреть, что же такое он ест.
— А, принцесса! – промолвил дровосек с набитым ртом, – Не желаете ли кусочек хлеба с творогом?
Принцесса покраснела, смутилась: стыдно ей было признаться, что, мол, страшно хочется попробовать.
— Нате, – буркнул дровосек и отрезал ей кривым ножом порядочный кусок. – Держите.
Принцесса кинула взгляд по сторонам: не смотрит ли кто?
— Блдарю, – пролепетала она в виде благодарности.
Потом, откусивши, воскликнула: – М-м-м, какая прелесть!
Вы понимаете, хлеба с творогом принцессы никогда в жизни не видят.
Тут как раз выглянул в окно сам султан Сулейман. И
глазам своим не поверил: вместо сырого сумрака – светлая вырубка, залитая полуденным солнцем, а на поленнице дров сидит принцесса и уплетает что-то за обе щеки, – от уха до уха белые усы от творога, – да с таким аппетитом уписывает, какого у нее никогда не бывало.
— Слава тебе господи! – с облегчением вздохнул султан Сулейман. – Значит, молодцы мои настоящего ученого доктора мне привели!
И с тех пор, господин Мадияш, начала принцесса в самом деле поправляться; появился у нее румянец на щеках и есть стала, как волчонок. Все это – под влиянием света, воздуха, солнца: имейте в виду, я вам оттого про это рассказал, что вы тоже живете в пещере, куда солнце не заглядывает и ветер не доходит. А это, господин Мадияш, вредно для здоровья. Вот что я хотел вам сказать.