Но тем не менее наставляла ему рога с главным режиссером... И не только с ним, странно, что в театре об этом не знают. Значит, тщательно маскировалась. Чтобы муж ни о чем не узнал. Из чего мы делаем вывод - действительно, любила и дорожила отношениями.
Что мне дает полученная информация? - вяло подумал я, покидая здание театра. - А ничего-то мне она не дает... Уходить от мужа к режиссеру Байрацкая не собиралась...
В тот же день в адвокатскую контору позвонила та самая неконкурентка, попросила меня к телефону и начала с расшаркивания:
- Простите, что беспокою, но мне показалось, что эта информация может вам как-то помочь.
- Я вас внимательно слушаю.
- Так вот... Несколько лет назад к нам в театр пришла молодая и талантливая актриса. Наш главный ею сразу увлекся, а Байрацкой дал отворот-поворот. Та сообразила, чем ей может это грозить, и решила разобраться с проблемой кардинально и быстро.
Молодая женщина выдержала театральную паузу, рассчитывая то ли на уточняющие вопросы, то ли испытывала мое терпение, которое и без того готово было лопнуть. Я находился на распутье, не знал, что делать и поэтому злился на всех, включая себя. Как результат - я мог послать ее подальше, а моя телефонная визави - обидеться и бросить трубку. Мне показалось, что она успела пожалеть о своем внезапном порыве связаться со мной, и теперь ищет повод, чтобы прервать разговор.
Слышимость была отвратительной, по всей видимости девушка звонила мне из телефона-автомата, расположенного в оживленном месте. Я почему-то подумал об импровизированном рынке, где торговки бойко зазывают покупателей и расхваливают свой товар, чтобы быстрее сбыть его с рук и покинуть место, запрещенное для торговли.
Во время затянувшейся паузы, испытывающей на прочность мою нервную систему, я пытался уловить сторонние звуки, чтобы установить место пребывания особы, решившей передать по инстанции сплетни, порядком наскучившие в театральном мире. Никаких рыночных торговок я не услышал, только лязганье металла по неровной и нескользящей поверхности. Так возят санки с детьми в отсутствие снега по бугристому асфальту. Странный звук... Впрочем, сдался он мне: необходимая информация на подходе, а я кумекаю, что и где, сравниваю и размышляю.
Я всегда был меломаном, с младых лет увлекался "Битлами" и сейчас мне показалось, что едва уловимые звуки, так мешающие нормальному общению по телефону, схожи со знакомым мне проигрышем из песни любимой ливерпульской четверки. Или в моей голове звучит музыка. Прежде такое бывало - когда голова берет тайм-аут и отвлекается от насущных проблем, чтобы потом приступить к новому осмыслению и взглянуть на проблему с другой стороны.
Только я хотел открыть рот и рявкнуть со всю силу моих лёгких, чтобы дамочка шла куда подальше со своими паузами и новостями, не стоившими выеденного яйца, но она, видимо, почувствовав остроту момента, опередила меня робким покашливанием, после чего проблеяла:
- Однажды наше молодое дарование... представьте себе... сбил автомобиль, причем прямо на тротуаре. Водитель ехал себе ехал, потом прибавил скорость, скакнул на тротуар, сбил девушку, которая спокойно двигалась, не ожидая ничего подобного. После наезда водитель скрылся с места происшествия. Свидетели не успели ничего понять, да и свидетелей было с гулькин нос. Одна полуслепая бабуленция, которая видела сам автомобиль, но не запомнила ни марку, ни его номер, что не удивительно. Наезд произошел на узкой улочке, в дневное время. Еще повезло, что мимо проезжала машина "Скорой помощи" - на вызов ехали, врачи доставили пострадавшую в больницу. Девушка получила многочисленные травмы, ей провели несколько хирургических операций. В результате она осталась инвалидом - передвигается самостоятельно, но прихрамывает.
- А что водитель? Его нашли?
- Нет, конечно! Но мы сразу решили, что это происки Байрацкой, хотя, прямых улик против нее не было. Может, не сама, может наняла кого. Скорее всего, так и было.
- Зачем вы все это мне рассказали? Чтобы я осознал, что на самом деле представляет из себя Ольга? - с легкой укоризной произнес я.
- Не просто так! - вспыхнула неконкурентка, выказав обиду. Возмущенно посопела, потом все же выдала, - мы на днях созванивались с той несчастной, она произнесла странную фразу: если бы я хотела ей отомстить, то могла бы сделать это с легкостью - сейчас самый подходящий момент... Вы меня слышите, Игнат Павлович?
- Да, я вас слышу, - пробормотал я и спросил, - как зовут вашу коллегу?
- Светлана Воронина.
- Как мне ее найти?
- Я продиктую вам номер ее домашнего телефона... Только вы на меня не ссылайтесь. И вообще - нашего разговора не было. Забудьте. Договорились?
- Обещаю...
Я позвонил Ворониной, сообщил, кто я и чем занимаюсь в данный момент. Светлана согласилась встретиться и поговорить. Дала мне свой адрес.
Воронина жила на окраине города, в новом микрорайоне, вдвоем с матерью. Мать была на работе, и мы со Светой могли спокойно поговорить.
Видимо, ее лицо сильно пострадало при аварии. Ей была сделана пластическая операция, но неудачно. Лицо походило на перекошенную маску. Мой "информатор" не солгал: девушка сильно припадала на правую ногу. На ней были широкие домашние брюки, которые прятали изувеченную конечность. Обычная мужская рубашка в клетку хламидой висела на худощавой фигуре. Как-то сглаживали ситуацию красивые волосы, сплетенные в косу. Медовый оттенок волос гармонировал с глазами цвета шампанского. Все остальное было...прям беда-беда-беда. Ясно - на карьере актрисы поставлен жирный крест.
Светлана держалась свободно, старалась улыбаться и высоко держала голову, что вызывало уважение: не каждый мужик будет так себя вести. Обычно после таких увечий люди находят утешение в бутылке.
- Мне все известно: и о смерти Качинской, и о показаниях Байрацкой против мужа, - сразу взяла она быка за рога. Но отступила от начатой темы, - не знаю, что вам наговорили об аварии, но я не верю, что Ольга управляла тем автомобилем.