— Вот, Home, sweet home, располагайся. — сказала женщина и направилась обратно к лестнице.
В комнате стоял стеллаж с приборами, стол с одноцветным компьютером, на котором были видны таблицы с показаниями данных приборов, стул, шкаф и несколько ящиков, а в углу стоял старый осадкомер. Подойдя к стеллажу, Андрей начал рассматривать приборы, на самой верхней полке лежали термометры, на полке ниже Андрей увидел несколько футляров с гигрометрами, на самой нижней полке лежал радиозонд для проведения высотных измерений. Это то, что он успел разглядеть и прочитать на коробках и защитных чехлах.
— Андрюха, поможешь мне на спутник навестись? — заглянув в комнату, спросил Артем.
— Помогу, а что мне нужно делать? — расторопно отозвался Андрей.
— Смотри, каждое лето и осень, когда снег сходит, платформа, на которой стоит спутниковая антенна, проседает. Нам её нужно подпиковать для более лучшего сигнала. В общем, ты будешь следить за мощностью сигнала на анализаторе спектра, а я буду крутить. — с энтузиазмом заявил Артем.
— А какая должна быть мощность сигнала по итогу? — расторопно спросил Андрей вслед уходившему с сумкой Артему.
— Чем больше, тем лучше. — крикнул связист, выходящий на улицу.
Открыв окно, Андрей некоторое время наблюдал, как его коллега ослабляет болты и крепежи.
— Вот не люблю я в конце лета сюда прилетать, постоянно приходится этим заниматься, смена халтурит по полной… — бормотал Артем. — Всё готово. А теперь смотри, я двигаю, а ты следи и сообщай об изменениях. — сказал Артем, взявшись за боковые крепления позади отражателя антенны.
Артём начал двигать конструкцию слева направо, и на пыльном экране с небольшой задержкой по времени начал расти острый пик.
— Есть усиление, еще немного в эту же сторону покрути! — крикнул Андрей, не отрываясь от монитора.
Конструкция вновь скрипнула, прошло пару секунд, и на анализаторе спектра ничего не поменялось.
— Без изменений! Это всё? — громко сказал Андрей.
— Нет, это только азимут был, еще угол места и кросс поляризацию нужно подбить. — добавил Артем и принялся ослаблять другие крепежи.
— Сигнал пропал. — крикнул Андрей в окно.
— А сейчас? — спросил Артём после очередного скрипа.
— Да все вернулось. Можно еще в эту же сторону двигать! — крикнул следящий за показаниями Андрей.
Ещё немного повозившись, Артем получил оптимальный результат, затянул все крепежи, собрал инструменты в сумку и отправился обратно к Андрею на второй этаж станции.
— Ну вот, вроде с десяток децибел выиграли по мощности. — взглянув на показания, сказал Артём.
— И часто такое нужно будет делать? — спросил Андрей.
— Да нет, пару раз за все полгода здесь. — ответил Артём.
— Ну вот и отлично, связь получше стала, можно сказать, прибытие было удачным. — добавил Артём.
— Ладно, хватит на сегодня с него твоей связи! Тёма, давайте все уже спать укладываться, поднимаясь и протирая запотевшие очки, проговорил Савелий.
Все достали постельное бельё и начали готовиться ко сну, но Андрей, не привыкший к светлой ночи, не смог нормально уснуть. Прокрутившись в кровати всю ночь, он думал о доме, о Марине, о друзьях, и в голову постоянно лезли разные мысли. Наутро Андрей с мешками под глазами приступил к работе после завтрака.
— Да уж… Постоянный дневной свет не особо идет тебе на пользу. — сказал Артем, собирая очередную железку.
— Я думал, что спать при дневном свете будет попроще. — сказал Андрей.
— Это дело привычки. Мне поначалу тоже даже жалюзи не помогали. — добавил Артем.
Через неделю Андрей почти освоился на месте, и его организм начал работать по своим внутренним часам. Благо, работа не требовала долгих вычислений или ожидания результатов химического анализа. Поэтому удавалось вздремнуть часок другой.
Постепенно Андрей изучал карту местности, выбираясь с другими своими коллегами на различные точки.
Странная находка
Спустя пару месяцев, только Андрей привык к постоянному дневному свету, день начал уменьшаться, и ночами уже хорошо виднелись звезды. Андрей собирал образцы и ежедневно фиксировал все параметры и изменения в компьютер. Берега на озере начали замерзать, птицы улетели в южном направлении, а с севера подули холодные ветра. В некоторых местах ещё зеленела трава, но среди и без того чахлых лесных массивов, зелёными оставалась лишь тонкие исхудалые ели. Но даже в этих суровых и враждебных условиях было что-то завораживающее дух. На скалистых вершинах сопок и холмов начали появляться белые прожилки от скопившегося в расщелинах снега, в озере в безветренную погоду и при дневном свете можно было увидеть дно, находясь практически в самом его центре, под определенным углом с берега можно было увидеть отражение покрытых снегом скал и едва зеленой травы и елей. Такие контрасты очень сильно бросались в глаза, и очень часто все, кто был на станции, подходили к окнам или, находясь на улице, любовались такими необычными видами. Порой было чувство, что они находятся не в арктической зоне, где вечная мерзлота и болота, а в каком-то курортном санатории на Алтае или Кавказе.