И опять эти холодные ступни и пальцы, перед тем, как снова провалиться в сон, Стив пообещал себе узнать, почему мальчик мёрзнет.
Утром альфа обнаружил подмышкой спящего Джулиана, который обнимал его руку словно мягкую игрушку и щекотно сопел. Парень раскраснелся ото сна, и щёки его были нежно-розового цвета, а веки со светлыми ресницами чуть подрагивали. Стив не удержался и зарылся носом в русую макушку, но ничего кроме легкого аромата шампуня так и не смог почувствовать. Да, пить подавители, полностью скрывающие запах, было непререкаемым правилом, но как же сейчас хотелось узнать, чем пахнет этот драгоценный камешек. Во сне он казался совсем мальчишкой, а не двадцатитрёхлетним молодым человеком, таким беззащитным, что Стив почувствовал укол сожаления о том, что всё-таки согласился оставить его здесь, где, то и дело, какой-нибудь лев оказывается в опасной к лагерю близости. Стоит тому только учуять запах молодого омеги, как… Стив шумно выдохнул в попытке прогнать неприятные фантазии, альфа снова попытался убедить себя, что принял решение оставить Джулса в команде не из-за эгоистичных побуждений, а на благо заповедника. Но сейчас, когда можно было легонько провести большим пальцем по обнажённому плечу, почувствовав шёлк светлой кожи, мысли шли совсем по иному пути.
Джулиан, наверное, почувствовал, что за ним пристально наблюдают, и немного повозившись, открыл глаза. На него смотрели два ночных неба, от вида которых он на секунду совсем потерялся и не сразу осознал, что снова оказался в постели начальника. Как только осознание пришло, омега залился краской, уголки губ устремились вниз, а стыдливый взгляд спрятался за пушистыми ресницами.
– Я…– начал он, но так и не нашёл, что сказать в своё оправдание.
– Почему ты мёрзнешь? – осторожно спросил Стив и отодвинулся чуть дальше, чтоб между ними было пространство.
– Это побочный эффект от таблеток, они немного понижают давление в крови, – ответил Джулс.
Альфа нахмурился такому ответу:
– Значит, ты уже неделю мучаешься ознобом и пришёл только сейчас?
– Это мелочь, – покачал головой омега, – Я вообще не хотел тебя беспокоить, извини, что так глупо себя повёл, такого больше не повторится.
“Посмотрим,” – подумал Стив.
Утро у обоих началось поздно, поэтому когда они вышли в кафетерий у Диего остался накрытым лишь один стол – все остальные уже разошлись по делам. Стив впервые наблюдал за тем, как аккуратно Джулс отрезает по кусочку от оладушек с капелькой варенья и отправляет в рот.
Джулиан чуть со скамейки не свалился, когда на край стола приземлился попугай. Птица была не очень большая, с белоснежными перьями, кроме яркой лимонно-жёлтой макушки, плавно переходящей в белый, и малиновых кончиков крыльев. Сейчас они нервно подрагивали, потому что попугай с интересом рассматривал омегу.
– О, познакомься, это Пэрри, – кивнул подошедший Диего и поставил перед Джулсом небольшой маффин.
– Чувствую закономерность в именах, – улыбнулся омега и поблагодарил за десерт.
Маффин выглядел аппетитно, поэтому Пэрри приковался взглядом к хлебному лакомству. Иногда ему удавалось украсть хрустящие крошки от булочек, которые пёк Диего, однако у этого маффина был хозяин, поэтому Пэрри перевёл пристальный взгляд на Джулса.
Стив буквально затаил дыхание, глядя на этот поединок взглядов. Джулиан прищурился, глядя на птицу, Пэрри нервно постукивал коготком по краю стола. В конце концов сдался омега. Он выдвинул тарелку на середину и позволил птице клевать его десерт.
– Невероятно, – закатил глаза альфа, – проиграл попугаю.
– Я поделился, – попытался оправдаться Джулс и отщипнул немного теста, отправив кусочек в рот. Стив тоже потянулся к тарелке, но получил клювом прямо по пальцам, и услышал лёгкий смех, – и кажется, я обрёл защитника.
– Ты подкупил его, – покачал головой альфа, но в голосе слышался смех.
Этот непринуждённый разговор почему-то поднял Джулсу настроение на целый день, но когда наступил вечер, нервозность снова вернулась. Ночью и правда становилось холоднее, но для всех это было облегчением, а для Джулиана – беспокойством. Все переживания решил Стив, сказав, что ему надоело просыпаться посреди ночи, поэтому им обоим легче сразу лечь спать вдвоём. Ещё утром Джулиан пообещал, что этого больше не повторится, но как только альфа скрылся в глубине своей спальни, пытаясь не показать разочарования от отказа омеги, Джулс весь покрылся мурашками при мысли об одинокой холодной постели и тихонько шмыгнул мужчине под бок.
Стив постарался не выдать собственного облегчения от стройного тела, которое он тесно прижимал к себе. Чем ближе к нему был этот мальчик, тем спокойней было на душе.
С этого дня Джулиан неизменно засыпал в объятиях Стива. Поначалу омега переживал, что альфа будет как-то афишировать этот факт, но мужчина вёл себя как обычно и гонял парня за любой малейший проступок, придирался к любой мелочи и был постоянно недоволен. Однако, когда двери спальни за ними закрывались, всё становилось совсем по-другому.
Альфа не мог не быть предельно внимательным: проверял не холодные ли у Джулиана ноги и руки, частенько проверял температуру, прижимаясь губами ко лбу омеги. Иногда, когда Стив просыпался раньше него, то мог легонько проводить кончиками пальцев по овалу лица или гладил по волосам. Но он никогда не позволял себе зайти дальше этого, чувствовал, что Джулс не слишком уверен в правильности их связи. Пока что всё было с пометкой на необходимость, но альфа не мог предположить, что будет, переступи он эту черту “случайных” ласк.
Джулс всё чувствовал. Каждое невесомое прикосновение к себе, каждый глубокий вдох около его шеи. В такие моменты омега был рад тому, что принимает подавители, он всегда стеснялся своего натурального запаха, потому что с малых лет ему твердили, что он у него странный. Говорили, что он пахнет озоном, прелой листвой и чем-то ещё, а один мальчик, когда Джулс учился в начальной школе, вообще сказал, что от того несёт грозой и пасмурным небом. Папа всегда называл его запах “экзотичным”, и только отец мог успокоить маленького Джулиана, говоря что его настоящий возлюбленный разгадает загадку запаха омеги. Но пока что любителей странного запаха не находилось, поэтому Джулс тайно радовался, что Стив не чувствует его.
За несколько недель пребывания в лагере заповедника омега точно понял, что никаких животных ему полечить не удастся. Конечно, как и обещал Стив, пару раз к нему обращались за помощью жители из ближайшей деревни, но это не считалось. В конце концов парень осмелел и решил сам заняться исследованием ближних территорий. Он брал с собой Дага в качестве провожатого, который неизменно приводил омегу к чистому озеру, скрытому за небольшим пролеском. Псу нравилось ловить маленьких рыбок, которые плавали прямо у берега.
Там же они встречали Тодда, который так и продолжал сидеть у берега. Жаба совсем не боялась Джулса, который непременно смачивал бородавчатое тельце, чтобы то не пересыхало.
За завтраком ему неизменно составлял компанию Пэрри и позволял себя чесать по перьям. Джулиан в благодарность за такое доверие даже сделал попугаю игрушку из корпуса шариковой ручки, к концам которого приклеил несколько разноцветных лент.
– Кажется, кое-кто влюбился, – заметил Диего и кивнул в сторону.
Безобидная фраза, брошенная в присутствии Стива и Джулса, сидящих за одним столом, сначала вызвала, мягко говоря, непонимание, но потом Джулс заметил, что Диего имел в виду Пэрри, который положил рядом с омегой толстого червяка.
– Надеюсь, что это не так, – смущённо улыбнулся Джулс, – такие попугайчики как Пэрри выбирают пару одну на всю жизнь, я не лучший для него вариант.