Прискакав на другой день в Херсонес, Аргот узнал, что ни корабль Диона и никакие другие суда с Боспора туда пока не приходили. Навклеры двух феодосийских военных триер, прибывших в Херсонес через два дня с целым выводком торговых судов, скорбно потупив глаза, доложили супругу старой басилисы, что ни в бухтах таврского побережья, ни из расспросов экипажей встречных кораблей обнаружить судно Диона не удалось; только близ узкого гористого полуострова, известного среди моряков, как Ослиный Фаллос, вытянувшегося далеко в море к западу от Феодосийского полуострова, болтались в воде обломки какого-то судна. Конечно, можно надеяться, что буря утащила корабль Диона через море к берегам Пафлагонии или Фракии, но...
С этими безрадостными вестями Аргот ускакал обратно на Боспор.
В Неаполе Скифском, где ждали от него новостей Скилур и Посидей, почтив память исчезнувшего в морской пучине Левкона изрядными возлияниями, царь и его первый советник сказали Арготу, что нет худа без добра, и теперь наследником басилевса Перисада вместо недееспособного старшего сына станет Гераклид. А Скилур подкрепит притязания Гераклида женитьбой на одной из своих дочерей.
Но на деле всё случилось не так, как задумывалось в Неаполе.
По приезде в Пантикапей, Аргот застал басилевса Перисада, окружённого басилисой-матерью Камасарией, ближайшими советниками и врачами, в постели, куда тот слёг вскоре после его спешного отъезда, когда до столицы долетели слухи из Феодосии о побеге царевича Левкона с похищенной прямо с брачного ложа женой номарха Филоксена в Херсонес и разразившейся в ту же ночь ужасной буре. Все глаза, и в первую очередь басилевса Перисада, с надеждой обратились на вошедшего Аргота, но по его сумрачному лицу тотчас стало понятно, что прибыл он не с добрыми вестями. Перисада, после того как рухнула его последняя надежда увидеть любимого сына, хватил новый удар. Он впал в беспамятство и, прожив с бессмысленно выпученными в потолок глазами ещё три дня, скончался.
В тот же день соматофилаки, расквартированные вблизи столицы войска и собравшиеся в Новом дворце многочисленные вельможи присягнули на верность 27-летнему сыну покойного Перисаду, ставшему уже пятым басилевсом с этим популярным на Боспоре царским именем.
Вопреки советам Скилура и Посидея, Аргот не стал добиваться на совете с Камасарией и вельможами царской диадемы для своего сына Гераклида. Возмечтав самому полновластно править Боспором, подобно архонту Гигиэнонту столетней давности, он посчитал более выгодным возвести на трон Перисада. Ведь Гераклид скоро войдёт в возраст и, вполне вероятно, отец перестанет быть для него непререкаемым авторитетом, особенно, если попадёт под влияние красивой и властолюбивой жены, как нередко случается, тогда как ленивый и слабоумный любитель петушиных боёв Перисад до конца своих дней будет оставаться безвольной куклой в его руках. И вскоре после пышных похорон Перисада IV в роскошной царской усыпальнице недалеко от Скифских ворот, где покоились в резных саркофагах и гробах кости его прапрадеда - архонта Гигиэнонта, прабабки - знаменитой красавицы Алкатеи, деда - басилевса Спартока V, отца - Перисада III и жены - понтийской царевны Арсинои, Аргот добавил к своим званиям супруга басилисы Камасарии, этнарха сатавков и начальника соматофилаков басилевса должности столичного архонта и боспорского архистратега.
Такая узурпация власти очень не понравилась родственникам новой басилисы Апфии (она происходила из знатнейшей и богатейшей семьи Фанагории - второго по величине, богатству и значению города Боспорского царства, расположенного на другой, азиатской стороне Стенона), рассчитывавших, что новый басилевс возвысит их и разделит с ними кормило власти. Старший брат Апфии Гиликнид, надеявшийся, что Аргот уступит ему должность хилиарха соматофилаков, получив отказ, стал открыто выказывать своё недовольство. Аргот и Камасария решили проблему просто: пару месяцев спустя Апфия, к которой Перисад за семь лет супружества крепко привязался, получила от мужа развод по причине своего бесплодия и была отослана вместе с братьями в родительский дом в Фанагорию, а невестой Перисада V тотчас была объявлена его очаровательная 18-летняя тётка Клеомена. К этому времени горечь утраты Левкона в душе Клеомены помалу притупилась, тогда как желание стать басилисой и властвовать, никуда не делось. Быстро сообразив, что с дураком Перисадом это удастся ей тем легче, она без труда влюбила его в себя. Скоро они стали спать вместе - задолго до того, как истёк положенный год траура по Перисаду IV, и они официально стали мужем и женой.
Одно было худо: так же, как и Апфия, Клеомена никак не могла зачать от Перисада. Как всегда в затруднительных ситуациях, молодая басилиса обратилась за советом и помощью к своему мудрому отцу. Поразмыслив, Аргот решил, что не мешает подстраховаться: ведь безжалостная Атропос могла в любой момент оборвать жизненные нити как его единственного законного сына Гераклида так и не отличавшегося крепким здоровьем Перисада, - примеров, когда чёрный демон смерти похищал людей во цвете лет, несть числа! Тогда трехсотлетняя династия Спартокидов прервётся, и его собственное положение фактического правителя Боспора станет ненадёжным. Поэтому будет не лишним, если его любимица Клеомена родит ещё одного наследника, именем которого, случись что, он мог бы править. К тому же, рождение ребёнка, особенно мальчика, ещё крепче привяжет Перисада к Клеомене.
Подобрав среди своих рабов схожего цветом волос и глаз с Перисадом, Аргот велел своему лекарю отрезать у него язык. После того, как его рана зажила, и раб оклемался, Аргот пригласил дочь навестить частенько хворавшую в последние годы (особенно - после трагической гибели её любимца Левкона) Камасарию в Старом дворце, и закрыл её на часок в одной из комнат с немым рабом. Клеомена и прежде частенько навещала родителей, когда с Перисадом, а чаще сама: Старый царский дворец, в котором она родилась и выросла, с его маленьким зелёным садиком, нравился ей гораздо больше мрачного и неуютного, особенно в зимнюю пору, Нового. Теперь же она стала проведывать столь кстати заболевшую матушку чуть не каждый день, оставляя ленивого домоседа Перисада тешиться охотой на мух (одно из любимейших его занятий), стрельбой из лука по голубям и воронам, игрой в кости и петушиными боями. После того как Клеомена благополучно понесла, Аргот услал немого раба в одну из отдалённых усадеб. (Избавляться от него насовсем было преждевременно - а вдруг родится девочка?)
Узнав, что его долгие старания наконец увенчались успехом, и у его обожаемой Клеомены будет ребёнок, Перисад страшно обрадовался и возгордился. Что до Клеомены, то раз вкусив запретного плода и познав, насколько слаб и ничтожен её муж как любовник, она больше не хотела играть роль целомудренной жены. Скоро ей удалось завлечь в любовные сети приглянувшегося ей гекатонтарха охранявших Новый дворец соматофилаков - 35-летнего синда по имени Молобар. По её просьбе он раздобыл для неё сонное зелье, которое она по вечерам подмешивала в вино и подпаивала Перисада и своих ночных служанок, после чего преспокойно предавалась любовным утехам с возлюбленным по соседству с супружеской спальней.
Через год после свадьбы басилиса Клеомена родила ребёнка. К счастью, это оказался мальчик. На радость растроганной до слёз Камасарии, лично присутствовавшей при родах, она назвала его Левконом, отдав последнюю дань памяти своей первой любви и пообещав не помнящему себя от счастья Перисаду, что второго своего сына они назовут в его честь.
А ещё через полтора года в скифском Неаполе и в Старом дворце Пантикапея состоялась, наконец, давно обещанная Арготу свадьба 21-летнего Гераклида, получившего по такому поводу от отца почётную должность гиппарха боспорской конницы, и прехорошенькой 13-летней дочери царя Скилура Сенамотис, выбранной самим женихом. (Скилур задержал эту свадьбу на три с лишним года из-за того что Гераклид так и не стал после Перисада IV басилевсом, как было договорено с Арготом.)