- Хорошо иметь такого щедрого тестя, - улыбнулся довольный Левкон. - Ну и как они тебе? Надеюсь, окажутся не хуже прежних?
- Думаю, проблем с ними не будет: у господина Хрисалиска товар всегда отменный, - слегка улыбнулся кончиками тёмно-розовых губ епископ. - Все, кроме одного, прошли многолетнюю выучку в его доме. Уверен, все они счастливы здесь оказаться. Только один скиф лет восемнадцати - новичок. Он попал в плен к феодосийцам во время недавней войны и ещё даже не говорит по-эллински. Думаю, старик отправил его сюда к нам, чтоб был подальше от скифской границы.
- Ну, понятное дело, - согласился Левкон. - Незачем держать волка близ леса.
- Если что, можно отправить его на выучку в усадьбу или с выгодой продать, - предложил Арсамен. - Мальчонка он смазливый, к тому же, как всякий скиф, умеет обращаться с лошадьми. За такого дадут хорошую цену... Впрочем, пока Креуса им довольна: говорит - послушный и старательный, - заключил он, оглаживая прошитый первыми серебряными нитями тёмно-каштановый лоскут бороды.
- Ну, раз так, пусть пока остаётся, а там видно будет, - решил Левкон.
Беседуя, они прошли из андрона через распахнутые Дидимом дверные пологи в расположенные в левом крыле дворца нижние покои царевича, состоящие из расположенных друг за другом малого триклиния, рабочего кабинета и библиотеки. На пороге триклиния хозяина приветствовал низким поклоном его рыжий секретарь Герак, отвечавший за порядок в этих комнатах и в первую очередь - в библиотеке. Обычно он сопровождал хозяина с диптихом и стилем в его выходах в город вместе с Дидимом, но в эти дни из-за крайне малого числа рабов Левкон оставлял его в распоряжении Арсамена.
- Ага, Герак! - положил ладонь ему на плечо Левкон. - Возьмёшь новичка-скифа под свою опеку. Обучи его поскорее нашему языку. И приглядись, что он за человек: можно ли ему доверять?
- Слушаюсь, хозяин, - прижав ладонь к сердцу, поклонился Герак.
- И не давай его никому обижать.
- Слушаюсь, хозяин, - вновь согнул шею в лёгком поклоне Герак.
- Покажешь мне их в триклинии перед ужином, - обратился Левкон к Арсамену. Тот молча кивнул.
В этот миг полосатая завеса на входной двери всколыхнулась, заставив пугливо затрепетать огоньки поставленной Гераком на ближайший к дверному проёму столик глиняной лампы. В комнату вихрем ворвалась черноволосая девчушка в лиловом хитоне до колен и с радостным смехом обвила голыми по локти руками крепкую шею Левкона, подставив украшенную прелестной ямочкой розовую щёчку под отцовский поцелуй.
- Ах ты, моя горная козочка! - засветившись улыбкой, Левкон нежно поцеловал ямочки сперва на одной, потом на другой щёчке своей любимицы. - Ну как сегодня прошла учёба? Надеюсь, Аммоний остался тобой доволен?
Быстро нагнувшись, Элевсина схватила белого короткошерстного кота Снежка, усердно тёршегося, с радостно вскинутым тонким хвостом, о ноги хозяина, и крепко придавила его к груди, впитывая исходившее от него тепло.
- Да, папочка! Вопросы учителя сегодня были совсем не трудными, хоть Перисад опять на половину не ответил.
Красно-синий замшевый полог опять раздвинулся, и в прозрачном облаке заморских благовоний в комнату величаво вплыла Герея. Придерживавшая полог беловолосая рабыня Гереи и коричневая служанка её дочери, проскользнув следом, смиренно потупив глаза (Герея очень не любила, когда рабыни пялились на её мужа), застыли по обе стороны дверного проёма.
- Аммоний сегодня опять порицал Перисада за лень, а меня ставил в пример, - лаская довольно урчавшего кота, похвастала Элевсина, - но у того одни только игры и шалости в голове.
- Совсем, как у его отца, - ядовито улыбнулась Герея, целуя мужа в губы через голову прильнувшей к его груди вместе со Снежком дочери.
- Ну, царевич ведь на три года моложе Элевсины, - возразил Левкон. - Не удивительно, что ум его ещё не столь развит. Всему своё время. Я в его возрасте тоже таким шалуном был, - улыбнулся Левкон. - Когда повзрослеет...
- Ну да, сейчас у него на уме детские забавы, а тогда будут девичьи прелести и опять не до учёбы, - осталась при своём мнении Герея.
- Перисад заявил Аммонию, что басилевсу не обязательно самому всё помнить и знать, - сообщила Элевсина. - Он сказал, что когда станет басилевсом, то поручит править Боспором дяде Левкону - тебе, папочка! - а сам во главе войска отправится покорять скифов, затем сираков, а вслед за ними покорит и все другие народы и страны, и доберётся аж до самого края Ойкумены, куда даже Александр не доходил.
- Умный мальчик, - переменила своё мнение Герея, вызвав заливистый хохот Левкона. - Ну, ладно, идёмте ужинать - у Креусы уже всё готово.
Миновав похожую на широкий коридор проходную комнату, отделявшую его покои от так называемого большого триклиния (а также залу андрона от сада), Левкон в обнимку с женой и дочерью вошёл в семейную трапезную, освещённую двухфитильными бронзовыми светильниками, висевшими на высоких витых позолоченных канделябрах по бокам хозяйского ложа.
Ополоснув руки тёплой водой в поднесенной кухонной рабыней серебряной лохани, Герея и Элевсина сели в свои троноподобные кресла в торцах столика, а Левкон, после того как Дидим стянул с него скифики, а рабыня омыла в лохани и вытерла перекинутым через плечо льняным рушником его ступни, уперев левый локоть в подушку, устроился на ложе.
Заслонявший широкими плечами обращённый в сторону кухни дверной проём Хорет (зелёный бархатный полог, обшитый внизу золотой бахромой, был сдвинут на край и зацеплен, чтоб не мешал, за стенной крюк), обернувшись, передал ждавшей в дверях поварни Креусе приказ хозяина заносить. Тотчас по разделяющему поварню и большой триклиний короткому коридору двинулась вереница молодых рабынь, одетых в опрятные, спускающиеся до колен жёлтые хитоны без рукавов. Передние несли на вытянутых перед собой руках широкие позолоченные подносы, заставленные аппетитно выглядящей и ещё вкуснее пахнущей едой, замыкающие - кувшины, кубки, серебряный кратер и серебряный киаф - длинную разливную ложку, сделанную традиционно в виде лебединой шеи и головы. Пройдя мимо посторонившегося Хорета в триклиний, они, не поднимая глаз (замыкавшая шествие Креуса предупредила их, чтоб не вздумали в присутствии Гереи пялиться на хозяина), аккуратно переставили миски и блюда с едой на низкий, не выше колен, столик у ложа хозяина, а кувшины, кратер и канфары - на круглый мраморный трапезофор у противоположной стены. Выстроившись в ряд в центре комнаты с опущенными к ногам пустыми подносами, "феодосийки" по очереди напомнили разглядывавшему их с благожелательной улыбкой Левкону свои имена:
- Гиса.
- Ника.
- Колла.
- Элида.
- Гекуба.
- Геликона.
- Хорошо, девушки. Надеюсь, моя жена Герея и дочь Элевсина найдут в вас верных и трудолюбивых помощниц. Можете идти, - отпустил их Левкон, и обратился к стоявшему у двери в прихожую Арсамену: - Теперь пусть войдут рабы.
Почтительно кивнув, епископ отодвинул дверную завесу - точно такую, что и у противоположной двери, через которую скрылись на поварню рабыни, - шестеро ждавших за нею новичков, робея и волнуясь, вошли в триклиний и выстроились шеренгой перед новыми хозяевами, невольно устремив взгляды на уставленный яствами стол. Савмак, оттеснённый, как самый младший, в конец, вошёл шестым, встав крайним слева. Вошедший за ним рыжий Герак, метнув с порога мгновенный взгляд на изучавшую спинку кресла Элевсины Карбону, встал у него за спиной, готовый, в случае необходимости, переводить обращённые к юному скифу вопросы и его ответы.
С любопытством оглядев темнокожую пухлогубую служанку (людей столь необыкновенной породы он видел впервые) и почти не заметив сидевшую вполоборота в кресле перед ней черноволосую девочку, Савмак скользнул взглядом по вальяжно развалившемуся на ложе младшему брату боспорского царя. Тот оказался вовсе не старым - в его густых русых волосах не было и намёка на седину. Но разглядеть царевича как следует Савмак не успел: как только его взгляд упал на сидевшую у его изголовья с надменно вскинутой головой черноволосую женщину, его грудь перестала дышать, а сердце сперва остановилось, а затем забилось пойманной в силки птицей. Дул не соврал: прикрытые бирюзовой тканью хитона плавные очертания стройных ног, выглядывающие из широкого выреза бледно-розовые полушария грудей, стройная беломраморная колонна шеи, увенчанная дивной формы головой, светлое и гладкое, как слоновая кость, лицо, обрамленное волнистым водопадом чёрных волос, лоснящихся, как залитая солнцем шкура Ворона, точёные линии небольшого рта с отливающими перламутровым блеском выпуклыми губами - всё в этой удивительной женщине было прекрасно, а от её необыкновенно длинных, искристых, изумрудно-зелёных глаз, разделённых тонким светло-розовым треугольником безупречно ровного носа, невозможно было оторвать зачарованный взгляд. Да, именно так, должно быть, выглядит Аргимпаса, мелькнуло в мыслях Савмака, жадно пожиравшего жену царевича Левкона пылающими восторгом глазами, вмиг забыв о предостережениях Дула.