За несколько дней до экклесии братья Стратон и Апемант, кипя праведным гневом, явились вечером в дом к старшему брату Формиону, чтобы решить, что делать с этим Миннием.
- Минний убеждает, что отвоевать у скифов Равнину будет вовсе не таким уж трудным и несбыточным делом, каким оно казалось ещё недавно, когда скифами правил Скилур, - лёжа в триклинии за столиком с остатками ужина, докладывал братьям Стратон, схлестнувшийся сегодня с этим гераклидовым псом в театре перед собравшимися послушать его лай беженцами с Равнины, - Новый царь Палак, мол, неопытен и слаб. После того как он получил по зубам на Боспоре и бежал оттуда, поджав хвост, как побитый пёс, он вряд ли захочет соваться к нам, чтобы получить под зад ещё и здесь, и надо этим воспользоваться. Мои возражения, что Палак ушёл с Боспора, лишь получив огромный выкуп, этот гераклидов приживальщик - откуда он только свалился на нашу голову! - тут же ухитрился обратить в свою пользу! Он заявил, что огромные богатства, накопленные скифами при Скилуре, послужат сильнейшим магнитом для боспорцев, гераклейцев, понтийцев и роксолан, которых мы призовём к совместному походу на Неаполь.
- Ловок, ублюдок! - выругался в сердцах, устроившийся с кубком вина напротив Стратона Апемант.
- Да, хитёр и изворотлив, как лис, - молвил занимавший центральное хозяйское ложе Формион. - Надо отдать ему должное - голова у него работает.
- Времена царицы Амаги давно миновали. Роксоланы теперь союзники скифов, - напомнила сидевшая напротив Формиона, уперев локти сцепленных на животе рук в золочёные подлокотники кресла, Мессапия. - А вместе они сила.
- Вот то же самое заявил набившейся в театр толпе и я, - обратил на секунду свой взгляд на Мессапию Стратон.
- И что же ответил Минний? - спросил, отхлебнув из своего любимого золотого с двумя крупными рубинами и двумя изумрудами канфара (свадебный подарок Скилура), Формион.
- Сказал, что дружба варваров так же изменчива, как погода в море: сегодня царь Тасий дружен со скифами, а завтра, если посчитает это выгодным, опять станет их врагом. Едва начав царствовать, сказал он, молодой царь Палак уже успел стать врагом Боспора. Нужно постараться рассорить его ещё и с роксоланами. Но для этого, сказал он, нужно доверить власть людям, готовым действовать. Под лежачий камень, мол, вода не потечёт. И первый шаг к нашей великой цели - освобождению Равнины, должен быть сделан на ближайшей экклесии. И заполнившее все скамьи и проходы дурачьё слушало его с разинутыми ртами, а в конце разразились шквалом одобрительных выкриков и рукоплесканий.
- Вот же ублюдки! - повторил сквозь зубы любимое ругательство Апемант, и лишь присутствие Мессапии удержало его от того, чтобы плюнуть в сердцах на мозаичный пол триклиния.
- Сколько волка ни корми... - согласился с младшим братом Стратон, потянувшись к столу за вновь наполненным виночерпием по его знаку кубком.
- Поглядим ещё, как они проголосуют, - молвил Формион. - Рукоплескать краснобаю-оратору это одно, а бросать черепки в урны - совсем другое... Однако язык у этого Минния подвешен не хуже, чем у его отца.
- Так может, пока не поздно, пусть один из наших скифов отправит его меткой стрелой на встречу с отцом? - предложил Апемант.
- Вот как раз уже поздно, - возразил Формион. - Надо было это сделать пару месяцев назад, когда он только здесь появился, - поглядел он на братьев с укоризной.
- Но кто ж тогда мог подумать, что этот нищий бродяга будет представлять для нас опасность! - воскликнул в своё с братом оправдание Стратон.
- Но может ещё и не поздно, - вмешалась в разговор мужчин Мессапия. - Его смерть накануне выборов послужит для всех предостережением и уроком, что не стоит шутить со скифами.
- Верно! - воскликнул горячий Апемант, ударив кулаком по кожаной обивке лежака.
- Нет, не стоит, - молвил Формион после минутного раздумья. - Это убийство может повредить нам. Напугав народ, можно вызвать с его стороны действия обратные ожидаемому... Не будем пока торопиться. Дождёмся, каков будет итог выборов... А там, может статься, наше золото окажется вернее стрелы.
- Боюсь только, что этот Минний унаследовал от отца не только бойкий язык, но и ослиное упрямство, - молвил вполголоса, поставив на столик допитый канфар, Стратон.
- Как знать, как знать, - покачал задумчиво седовласой головой Формион. - Надеюсь, он всё-таки окажется умнее...
И вот наступил день экклесии.
Днём ранее отбывшие свой срок иереи, демиурги и эйсимнеты, как полагается, почтили оказывавших им весь год незримое содействие полисных богов благодарственными жертвами и дарами.
Едва забрезжил рассвет, граждане Херсонеса, кроме разве что лежачих больных, одевшись потеплее и прихватив с собой приготовленные заботливыми жёнами и матерями дорожные кожаные и холщовые сумки с едой и питьём на целый день, как ручейки во время дождя, потянулись со всех концов города на агору, стремясь занять места поближе к алтарю. Громкоголосые глашатаи лишь для порядка пробежались по улицам навстречу людскому потоку с напоминанием о сегодняшнем народном собрании. К моменту, когда заканчивающий своё годичное "царствование" жрец-басилей Гиппоклид, дождавшись, когда золотисто-оранжевый диск Гелиоса, показался над гребнистой спиной Геракловой горы, возвестив начало нового дня (день выдался ясный, словно по заказу), заклал на алтаре Зевса-Херсонаса тучного белого барана и определил по внутренностям жертвы вместе с помогавшими ему многоопытными в гаданиях жрецами, что боги дали добро на проведение экклесии, площадь от края до края была заполнена шестью с лишним тысячами граждан в возрасте от 20-ти до 80-ти и более лет.
Иереи, эйсимнеты и демиурги - правители полиса (сохранявшие свои полномочия до принесения присяги теми, кого народ изберёт им на смену) расположились на двух нижних ступенях алтаря и огороженном вокруг него массивными бронзовыми цепями двухшаговом пространстве.
Избираемые собранием полноправных граждан сроком на один год в первый месяц нового года коллегиальные органы, осуществлявшие управление повседневной жизнью полиса, состояли из 12 коллегий и полисного Совета (Буле). Коллегии были следующие: коллегия иереев (жрецов), уполномоченных экклесией общаться с богами от имени всего народа и полиса, распоряжаться храмовыми землями, рабами-иеродулами, дарами и пожертвованиями; коллегия архонтов, которые созывали и вели народные собрания, председательствовали поочерёдно на заседаниях Буле и совещаниях своих коллег по правительству; коллегия номофилаков ("стражей закона"), контролировавших исполнение полисных законов, правительственных постановлений и судебных решений - в их подчинении был отряд следивших за порядком в городе гинекономов и городская тюрьма; коллегия симнамонов (глашатаев) - помимо информирования граждан о созыве экклесий, наступлении праздничных дней, решениях правительства и тому подобного, их обязанностью было следить за событиями в соседних землях и государствах; коллегия Девяти - заведовала сбором денег в полисную казну; коллегия Семи - следила за сохранностью полисной казны, распоряжалась расходованием средств на государственные нужды и чеканкой новых денег, в случае необходимости инициировала обложение жителей полиса (граждан и метеков, либо только метеков) дополнительными либо чрезвычайными налогами; коллегия стратегов - заведовала всеми военными делами на суше и на море; коллегия агораномов - следила за порядком на рынках, качеством товаров и монет, правильностью мер и весов; коллегия астиномов - управляла государственными рабами и мастерскими, следила за сохранностью городских стен и общественных зданий; коллегия ситонов - отвечала за полисную хору, землеустройство, закупку хлеба в государственные хранилища и продажу его по твёрдым ценам в случае продовольственных затруднений; коллегия гимнасиархов - заведовала гимнасием, палестрами, обучением и воспитанием юношества, устройством спортивных состязаний, контролировала гимнастов и учителей; и наконец - самая многочисленная коллегия судей ведала судопроизводством.