- Ну, что ж. Послы царя Перисада сделали своё дело. Не станем их больше удерживать, - предложил, глядя на братьев, довольный своей прозорливостью Марепсемис.
Послы поднялись на ноги, поблагодарили устами Лесподия хозяев за угощение, пожелали царю Скилуру и всем его спутникам доброго пути и откланялись.
Вождь Агафирс вывел их за пределы табора и попрощался с каждым по-добрососедски за руку, приказав старшему сыну проводить их до их кибитки. Следом за послами на дорогу выбирались угощавшиеся за соседними кострами сатавки. На полпути к ожидавшим их с конями слугам и воинам почётной охраны, многие, и одним из первых Полимед, свернули в кусты, зеленевшие по берегам пересекавшего дорогу восточнее Ситархи ручья.
Подходя вместе с Лесподием и Оронтоном к своей кибитке, уже развернутой расторопным Дромом в обратную сторону, Полимед порывался попросить их скакать побыстрее, да так и не решился и молча полез на облучок. А те, заняв привычное место во главе колонны, как назло, потрусили домой прежней ленивой рысцой. Нетерпеливо выглядывая впереди всё никак не показывавшуюся узкую голубую ленту пограничной реки, Полимед огромным усилием воли удерживал себя от желания оглянуться назад, каждую секунду с внутренним трепетом ожидая услышать грозный топот посланной обманутыми скифами погони. Только когда река Бик (наконец-то!) осталась позади, а вдогон за ними так никто и не погнался, у него немного отлегло от сердца: хвала Гермесу, кажется, всё обошлось!
У развилки Лесподий попрощался с Оронтоном и, подъехав к кибитке Полимеда, пригласил его поехать с ним в Феодосию, переночевать у него в доме, а завтра поутру не спеша отправиться с соматофилаками в Пантикапей. Но купец, глянув на солнечный диск, только-только миновавший зенит, вежливо отказался, сказав, что, к сожалению, важные дела вынуждают его спешить домой, куда он надеется поспеть ещё сегодня к вечеру. А в охране он теперь, когда его посольская миссия благополучно окончена, не нуждается, и соматофилаки со своим командиром могут без спешки вернуться в столицу и завтра. Номарх согласно кивнул, пожелал купцу доброго пути и свернул с феодосийцами и соматофилаками на южную дорогу.
Тем часом Оронтон с четырьмя сотнями сатавков успел ускакать вперёд, и полимедова кибитка оказалась в пыльном хвосте колонны. Полимед велел Дрому поскорее обогнать скакавших походной рысью сатавков. Возница, громко щёлкая кнутом и крича сатавкам посторониться, погнал сытых, не взопревших рысаков галопом по обочине. Помахав на прощанье приветно Оронтону и его сыновьям, купец приказал Дрому гнать во весь опор, не жалея коней. Оглянувшись через пару минут с облучка и убедившись, что Оронтон и его сатавки, продолжавшие скакать в прежнем темпе, остались далеко позади, он нетерпеливо вырвал у чересчур жалостливого возницы длинное узловатое кнутовище и принялся свирепо хлестать со всего размаха по широким гладким спинам и ляжкам задней пары, гневно поучая при каждом ударе:
- Вот как надо! Вот так! Вот так! Вот так!
Озверело вымещая только что пережитый страх на неповинных конях (испуганно вцепившийся обеими руками в вожжи Дром ещё никогда не видел хозяина в таком неистовом гневе), Полимед сладострастно представлял, как вот так же нещадно будет нынче вечером вразумлять кнутом толстожопую стерву Андокиду, из-за которой он только что чуть было не покрыл себя несмываемым позором.
4
Закончив за два с половиной дня все свои дела в Херсонесе, на рассвете третьего дня Пактий вывел своих "близнецов" из Восточной бухты, чтобы, пользуясь благоприятной погодой, плыть от мыса Парфений прямиком через открытое море на запад - мимо священного острова Левка со знаменитым на весь свет святилищем Ахилла к разветвлённому устью многоводного Истра. Минний, конечно же, пришёл проводить друга на пристань, где они, пожелав друг другу удачи и всяческих успехов, тепло простились до будущего лета, когда Пактий, если боги будут к нему всё так же милостивы, планирует вновь посетить северное побережье Эвксина.
Дождавшись когда "Кастор" и "Полидевк" скрылись за Парфеноном, Минний - в неизменном тёмно-зелёном шерстяном плаще, чёрной фетровой шляпе, и с новым ореховым посохом в правой руке, - бросил короткий взгляд на показавшийся над высоким противоположным берегом бухты солнечный диск цвета яичного желтка, и неспешно направился по набережной, уже заполненной в этот ранний час людьми, в сторону Цитадели.
Спустя четверть часа, пробравшись знакомой тропинкой под самой стеной Цитадели и обогнув по прибрежным камням вытянувшееся к воде рыло Кабана, он оказался в Керамике.
Вчера во второй половине дня Дельф прислал в дом архонта Гераклида соседского мальчишку с сообщением, что к Евклиду приехал за пифосами старший сын Мемнона Парфенокл, и завтра утром он отправится обратно.
Войдя в приоткрытую калитку, Минний увидел слева перед воротами большую открытую телегу, запряженную парой длинноухих тёмно-гнедых мулов, степенно жующих брошенную им под ноги золотистую солому. Над её высокими дощатыми бортами торчали из соломы яйцевидные днища трёх огромных глиняных бочек в окружении примерно двух десятков конусовидных, с надёжными толстыми ручками, зеленовато-серых амфор. Печь ещё не дымилась, из людей во дворе никого не было: семейство гончара Евклида как раз завтракало.
Услыхав хриплый лай собаки у ворот, Дельф выглянул в окошко и, увидев вошедшего во двор Минния, под неодобрительное покряхтывание отца полез из-за стола, выскочил из дому и с расплывшейся по жирному лицу радостной улыбкой поспешил ему навстречу.
Когда вчера вечером Дельф, собравшись с духом, сказал отцу, что собирается завтра вместе с Парфеноклом и Миннием на пару дней отправиться в клеры - проведать жену и детей, Евклид, не стесняясь присутствием жены и слуги, раздражённо обозвал старшего сына дураком, который сам приведёт волка в свою овчарню, и предрёк, что этот явившийся из прошлого "старый друг" скоро украсит Дельфа увесистыми рогами, а то и вовсе сманит у него Поликасту. Обиженно набычившийся Дельф возразил, что Минний и Поликаста никогда с ним так не поступят. Вступилась за Дельфа и мачеха Евтиха, заявив, что этот Минний нашёл бы как подобраться к Поликасте и без Дельфа, а так они всё время будут у него на глазах. Старик в ответ лишь раздражённо махнул рукой, но не мог про себя не признать правоту жены и не стал дальше возражать против поездки сына к Мемнону.
Мягко пожав обеими руками протянутую ладонь Минния, Дельф потащил друга в дом - позавтракать вместе с ними перед дорогой. Войдя вслед за Дельфом в тесную трапезную в правой стороне дома, Минний почтительно приветствовал дядюшку Евклида и сидевших напротив него Парфенокла, старшего сына Мемнона, и Агела, сына рыбака Лагорина (оба были на пару лет моложе их с Дельфом, и помнились ему весьма смутно), а также был представлен Дельфом проворно метавшейся между кухней и трапезной молодой жене отца Евтихе - рыжеволосой фракийке, в лице и фигуре которой Минний с первого беглого взгляда не увидел ровно ничего примечательного. Взглянуть на годовалого Евклида Младшего Миннию в этот раз так и не пришлось - малыш в такую рань ещё спал в своей подвесной зыбке, мастерски вырезанной из отпугивающего болезни самшита умелыми руками старшего брата.
Рыбак Агел - товарищ Парфенокла по эфебии - был женат на младшей сестре Поликасты и Кириены 22-летней Амасие, которая в эту горячую страдную пору тоже была с двумя своими малышами в усадьбе Мемнона. В это утро он принёс большую корзину рыбы с утреннего улова, чтобы передать с Парфеноклом в усадьбу (десяток лучших рыбин из корзины взяла с его позволения Евтиха), и Евклид усадил его по-родственному со всеми за стол. Парфенокл и Дельф уговаривали Агела поехать с ними на пару дней в усадьбу проведать жену и детей, но он, покачав с сожалением коротко остриженной угловатой головой, отказался: в отсутствие младшего брата Ксанфа, заканчивающего первый год службы эфеба, сейчас, кроме него, некому выходить с отцом в море.
За завтраком Минний рассказал, что уже на другой день после его возвращения четверо его старых друзей - Невмений, Мегакл, Амфий и Полихарм - клятвенно подтвердили его личность перед алтарём Зевса-Херсонаса на агоре в присутствии жреца-басилея Гиппоклида, архонта Гераклида, главного логографа Совета Дамасикла и целой толпы любопытных. Так что он вновь теперь законный гражданин родного полиса.