После обеда Дельф поспешил уединиться с Поликастой в спальне. Остальным хозяин клера нашёл работу в саду и огороде. Парфенокл и Прокл были отправлены таскать с бахчи в загородку под дворовым навесом полосатые арбузы. Минний, не желая прослыть среди трудолюбивых поселян бездельником, отправился с Кириеной и Амасией в сад рвать поспевшие яблоки и груши. Вскоре Дельф, Поликаста и Кратея привели туда выспавшихся малышей, и в саду до вечера не смолкали звонкие детские крики и визги, смех и беготня.
За ужином в трапезной уже не было того напряжения и скованности, какие всегда бывают, когда среди близких, давно знающих друг друга людей вдруг оказывается кто-то посторонний, и которые явственно витали там во время обеда. Полдня дружной совместной работы, если и не сломали вовсе барьер отчуждённости между Миннием и остальными обитателями усадьбы, то в значительной мере его сгладили.
После ужина, когда Дельф с видимым удовольствием занялся вознёй с детьми, Минний вышел на окутанный прозрачными сумерками двор в тайной надежде, что Поликаста найдёт возможность выскользнуть из дома следом за ним, если, конечно, в её сердце сохранилась к нему хоть капля прежнего чувства. И он не обманулся в своих ожиданиях.
Через несколько минут Поликаста выскочила на порог, окинула быстрым взглядом двор и поспешила к Миннию, державшемуся за столб навеса на ближайшем к садовой калитке углу дома.
- Пойдём в сад? - хриплым шёпотом предложил Минний.
- Нет, лучше в виноградники.
Но не успели они пересечь двор и отворить ведущую на виноградник скрипучую калитку, как в дверях дома показался встревоженный Дельф и направился в их сторону. Остановившись за калиткой, Поликаста подождала мужа и спросила, куда это он направляется.
- Туда же, куда и вы.
- Дельф, я десять лет не видела Минния. Мне надо поговорить с ним наедине, всё объяснить ему. Прошу, вернись в дом и поиграй немного с детьми. Малыши очень по тебе соскучились. Мы с Миннием скоро вернёмся.
- Но отец велел мне ни на минуту не спускать с вас глаз, - простодушно признался толстяк. - Я... я очень боюсь, что ты сбежишь от меня с Миннием.
- Да куда же я убегу от своих детей? Дельф, ты совсем глупый, - мягко попрекнула мужа Поликаста. - Ты должен больше доверять своей жене и своему лучшему другу. Ну же, иди к детям, посиди с ними, пока они не уснули. Ведь они так ждали своего любимого папочку! А я только переговорю недолго с Миннием и присоединюсь к вам.
- Но я - твой муж, и хочу знать, о чём вы будете говорить, - упрямился Дельф.
- Когда дети уснут, я тебе всё расскажу, - заверила Поликаста. - Я хочу убедить нашего с тобой друга Минния для его же блага не искать тех, кто погубил его родителей.
- Вот как!.. Ну ладно, я пойду к детям. Только вы не долго...
Проследив за тем, как Толстяк, успокоенный и осчастливленный тем, что горячо любимая жена не думает бросать его ради прежнего жениха, пересёк широкий двор, оглянулся с порога на всё ещё открытую калитку напротив и, чуть помедлив, всё же скрылся за дверью, Поликаста вздохнула:
- Какой же он у меня всё-таки большой глупый ребёнок!
- Да. Каким был наш Толстяк недотёпой, таким и остался... Ну, оно и к лучшему. Надеюсь, он не станет опять красться за нами...
Поликаста пошла вперёд по узкой дорожке между убегавшими вдаль виноградными рядами, разделёнными низкими плантажными стенками. Минний двинулся следом, не сводя жаркого взгляда с её соблазнительно раскачивающихся под тонким шерстяным хитоном роскошных бёдер.
- Твой сын совсем не похож на Дельфа, - нарушил он молчание, отойдя от калитки на полсотни шагов.
- Потому, что это не его сын. Минний - сын Невмения.
- Забавно... Дельф знает?
- Конечно, нет! Пожалуйста, не проговорись ему.
- Хорошо.
И Поликаста, медленно продвигаясь вперёд между обвешанных тяжелыми пурпурными гроздьями лоз, поведала обо всём, что с ней сталось после отъезда Минния в Афины...
Примерно месяц спустя она поняла, что носит от Минния ребёнка, и сообщила об этом его матушке. Когда Гераклия не было дома, Левкимна привела врача, который напоил её каким-то дурманом и избавил от плода. А вскоре после того, как она оправилась и встала на ноги, Левкимна, дав ей пару золотых монет и посоветовав найти себе хорошего мужа среди ремесленников, отослала её в родительский дом, взяв на её место другую служанку. Матушка Левкимна была добрая женщина, но всегда считала, что её единственный сын достоин лучшей участи, чем жениться на бедной служанке, и сумела так же настроить своего мужа.
После того как Поликаста вернулась в тесный домик в Цитадели, где с отцом и матерью ютились ещё две её младшие сестры и маленький брат, молодые херсонесские богатеи стали увиваться вокруг неё, убеждая забыть о Минние, который всё равно никогда на ней не женится, и заняться прибыльным ремеслом гетеры: мол, с её приятной внешностью, она будет иметь большой успех, станет жить на широкую ногу, да ещё и свою большую семью избавит от нищеты. Пытались соблазнить подобными разговорами даже её отца и мать. Особенно был настойчив в своих домогательствах один из близких друзей Минния Невмений. Но, ни родители, ни сама Поликаста, не поддались на их уговоры и посулы. Она оставалась верна данной Миннию клятве и ждала его возвращения из Афин. И лишь через три года, после того, как родители Минния погибли в огне, а побывавшие в Афинах навклеры сообщили, что Минний уже больше года как уехал оттуда неизвестно куда, Невмению удалось завлечь убитую горем Поликасту в дом пожилой женщины, оказавшейся сводней, и там силой овладеть ею. Так Поликаста стала любовницей старшего сына Гераклида.
Когда же, через несколько месяцев, она сообщила ему, что ждёт от него ребёнка, Невмений благоразумно посоветовал ей выйти замуж за толстяка Дельфа, который с самого отъезда Минния всюду молча ходил за нею, словно бычок на верёвке, даря время от времени свои забавные поделки и лелея в глупой своей голове несбыточные мечты.
Увидев на другой день Дельфа, караулившего её с утра у входа в Цитадель с очередной игрушкой, Поликаста, обычно гордо проходившая мимо, вдруг остановилась и жестом подозвала его к себе. А когда обрадованный Толстяк подбежал к ней, напрямик спросила, хочет ли он, чтобы она стала его законной женой. Бедолага настолько растерялся, что долго не мог вымолвить ни слова, и только тряс утвердительно круглой, как мяч, головой. Поликаста спросила, не воспротивятся ли их браку его родители. Толстяк еще энергичнее затряс головой - теперь уже отрицательно. Тогда Поликаста велела ему немедля идти домой и готовить свадьбу, пока она не передумала.
И спустя несколько дней Поликаста перебралась из тесного отцовского домика в Цитадели в просторную усадьбу гончара Евклида по другую сторону крепостной стены, как законная супруга его единственного сына Дельфа, тутже бесповоротно порвав с Невмением, на что тот, давая ей свой благоразумный совет, видимо, никак не рассчитывал.
Тем временем Поликаста, рассказывая Миннию о своей жизни, успела увести его далеко от усадьбы и приближалась уже к глухой стене соседнего клера.
В полусотне шагов, в том месте, где сходились межевые стены четырёх клеров, тёмно-серым утёсом высилась круглая трёхъярусная башня с узкими окнами-бойницами на двух верхних этажах и плоским зубчатым верхом, возведенная прадедами нынешних клерухов в качестве временного убежища на случай нападения тавров. Подобными башнями, где по одной, где по две на квартал, куда ни глянь, была утыкана вся хора. В темнеющем с каждой минутой небе выписывали хаотичные зигзаги вылетевшие на охоту летучие мыши, которым пустующие в мирное время башни служили отличным прибежищем. Внизу, между живыми густолистыми стенами винограда стало уже совсем темно.
Минний положил правую ладонь поверх тонкой шерстяной ткани хитона на круглый мягкий живот Поликасты и крепко прижался к ней сзади. Она молча улыбнулась, почувствовав сквозь хитон, как его налившийся горячим желанием фаллос упёрся в её ягодицы. Губы Минния нежно прильнули к тёплой гладкой коже её шеи под собранными большим тяжёлым узлом на затылке волосами, а его левая рука скользнула над плечом под верхний край хитона и властно завладела её тяжёлыми, упругими, полными молока грудьми.