Зина знала, что не могло существовать в реальности изображения их сексуальных забав с Русланом в столь откровенных позах, и даже могла подтвердить все фактом своей невинности. Но ведь расчет был на то, что в это поверят другие. Мама точно поверит и устроит им с Русланом Варфоломеевскую ночь. Шантажист верно вычислил «слабое звено» в цепочке – это мама. Именно это пугало до чертиков, скручивая все внутренности в тугой узел панического страха.
Она, сидя между контейнерами на складе, несколько раз просмотрела фото, и только после этого решилась прочитать письмо с требованиями крупной суммы денег. Выдвигались еще условия, не вмешивать Руслана, не скупиться, продать свои «дорогие подарочки». А для верности исполнения всех требований и сговорчивости, сообщалось, что угроза уже исполнена и ее маме передали копию с такими же фотографиями.
Разумно было сразу же звонить Руслану, но она все медлила, проливая напрасные слезы, сидя в холодном торговом складе, спрятавшись от сновавших туда-сюда сотрудников центра за большими контейнерами. Сжимала в руках телефон, несколько раз набирала номер Руслана и тут же трусливо сбрасывала. Хотелось оттянуть момент полного краха.
Почему-то возникла уверенность, что этот подлый шантаж станет началом конца ее отношений с Русланом. Но нельзя быть трусливой эгоисткой, сейчас от звонка Руслану зависела не только ее жизнь, на кону стояла его репутация, которую разразившийся скандал погубит.
Черт с ней, с жизнью самой Зины, как-то сумеет она пережить, переведется в другую школу, уедет в тундру, спрячется в тайге. А что будет с ним? Даже представить страшно. Через что ему предстоит пройти из-за ее слепоты и глупости. Руслан тысячу раз успеет пожалеть, что рискнул всем, связавшись с Зиной.
Зина не знала, сколько прошло времени, когда она все-таки решилась набрать его номер, кажется, прошла вечность, пока она рыдает на промозглом складе, оплакивая неизбежную утрату отношений с Русланом.
- Зиночка, привет еще раз. – тут же откликнулся Руслан на ее звонок. – Я дома сейчас, но как и обещал, вечером заеду. Что-то случилось?
Она молчала, словно разом онемела. Руслан выждал небольшую паузу, и уже с беспокойством в голосе, уточнил:
- Что случилось? Почему ты молчишь?
- Руслан… - и она не в силах, сдержать слезы, разрыдалась в трубку. – Прости меня, если сможешь… Тут в письме сказано, не сообщать тебе, но… Кто-то все знает о нас и требует денег…
- Зина, что случилось? Какое письмо? - уточнил он еще раз. – Шантаж?
Зина с трудом отвечала на его наводящие вопросы, пока Руслан вытягивал из нее все детали, заставив прочитать по строчкам письмо. И хотя бы примерно описать, что за фотографии, которые прислали в качестве компромата. С каждым его вопросом, у нее холодело все внутри от дурного предчувствия, тряслись коленки, пропадал голос, срываясь на хриплый шепот.
- Зина, я сейчас приеду. Десять минут. Ничего пока не предпринимай и не паникуй. Если что, сразу звони мне. – коротко закончил разговор Руслан, нажав отбой.
Она так и сидела на складе, ожидая Руслана. Слезы не унимались, градом скатываясь по лицу. Ее трясло в паническом ознобе. Когда она услышала через минуту приближающиеся шаги, то удивилась, что Руслан приехал так быстро.
Но оказалось, что за ней пришел Кирилл. Она не стала сопротивляться, накатило безразличие и сожаление, что он видел одну из мерзких фотографий с чужими обнаженными телами. И даже, кажется, стал набирать сообщение Руслану, так предположила Зина. Хотела сказать Кириллу, что Руслан уже в курсе и выехал, но трусливо промолчала. Оправдываться бесполезно, она смирилась с неизбежностью своего личного апокалипсиса.
Зина затруднялась сказать, сколько времени прошло, когда в подсобку ворвался Руслан, чуть ли не срывая дверь с петель. Быстро кивнул Кириллу, тот поняв его, вышел, тихо прикрыв дверь. Зина привстала с дивана, подалась ему навстречу, но тут же замерла.
Он стоит уже рядом, протяни руку и коснешься, но она не решается. Несколько секунд гнетущей пугающей тишины, долгий взгляд, глаза в глаза. Она видит беспокойство и его внутренний, рвущийся наружу гнев, который он с трудом сдерживает. В их молчаливом диалоге, он одновременно спрашивает и успокаивает ее, смотрит с обреченной нежностью и невысказанной вслух горечью. Зина знает, что уже начался обратный отчет для них.
- Что с нами будет? Все плохо, да? – спросила она, чувствуя, как внутри все отмирает от сковавшего ужаса, клеточка за клеточкой, лишая ее окончательного смысла существования. Даже ее сердце послушно остановилось, ожидая от него ответа.