Вмешался Руслан, клокочущий внутри от собственного гнева, вызванного оскорблениями мамы Зины. Ответить в той же интонации, он не мог себе позволить. С будущей тещей, вопреки всему, нужно искать компромисс, иначе не будет жизни ни ему, ни Зине. Он протянул письмо, адресованное шантажистами Алевтине Семеновне.
- Матерь господня! – прошептала в ужасе Алевтина, второй раз перечитывая письмо. Обвела всем присутствующих безумным взглядом. – Мою дочь на весь мир опозорить хотят? Как же так? Кто это? Это ты во всем виноват, гад!
- Я решаю эту проблему. Мы сегодня же найдем шантажиста. – пообещал Руслан.
- Где моя Зина?
Алевтина словно не слышала Руслана, оглядывалась по сторонам, ища дочь глазами.
- Я немедленно забираю Зину отсюда. Ноги моей в этом доме предателей не будет! А ты, похотливый ублюдок, больше не увидишь мою дочь! Понял? Я тебя засажу, если попытаешься к ней приблизиться! Понял меня? Я запру Зинку, посажу под арест до окончания школы. Чтобы только ты не мог к ней подойти! – бушевала она, угрожая Руслану.
- Мама, я здесь. – тихий, взволнованный голос Зины с порога, на грани истерики, прервал обличительную речь Алевтины. - И я никуда с тобой не пойду. Я не пойду домой под арест. Ты не можешь со мной этого сделать.
Руслан изумленно обернулся, увидев на пороге кухни бледную, находящеюся в состоянии потрясения и аффекта Зиночку. По ее лицу, белому, как полотно, катились крупные слезинки, заставляя его самого внутри содрогаться от бесконечного сожаления, что не уберег любимую от гнева и осуждения матери.
***105/2
- Как это… не пойдешь домой? – в недоумении вытянулось лицо у Алевтины, впервые столкнувшейся с прямым дерзким отпором дочери.
- Мама, не делай этого…
Попросила умоляюще Зина, не чувствуя под ногами земли. Ватные ноги с трудом удерживали ее в состоянии зыбкого равновесия. Она готова была немедленно рухнуть в обморок, уйти в забытье, и не участвовать в скандале. То чего она боялась больше всего на свете, случилось. Мама все узнала. И если бы оскорбления в свой адрес она покаянно приняла, как и положено дочери, то смириться, что мама оскорбляет Руслана последними словами, не смогла.
Она из детской комнаты услышала громкие крики, думая сначала, что это Юля устроила Руслану разборки. Оставаться в стороне она больше не могла, хотя Руслан настойчиво ее просил не вмешиваться. Каков же был ее первоначальный ужас, когда Зина поняла, что крики в адрес Руслана льются из уст ее родной матери.
- Зина, девочка моя, не бойся никого, я защищу тебя от него!
Алевтина наступала на дочь, в надежде вызвать Зину к разуму и уговорить, сказать правду, что ее обманули и совратили. Алевтине хотелось рыдать и выть от отчаянья, но она держалась из последних сил, ради своей глупенькой девочки, ощущая себя всеми преданной в стане лютого врага.
- Ты боишься его? Он заставляет тебя гадостями с ним заниматься, да? Скажи мне, я прекращу это безобразие! Он насилует тебя, да?
- Мама, как ты можешь так говорить?
Зина не замечала никого вокруг, сузив свой взгляд исключительно на матери. Не замечая, как слезы градом катятся по щекам. Ее трясло, словно в лихорадке, голос дрожал, но молчать уже не могла. Назад дороги уже не было, она каждым словом сжигала мосты за собой.
- Как ты можешь так говорить о Руслане? Он мне ничего плохого не делал. Он любит меня, я люблю его.
- Зина, он тебя заставляет так говорить? – не унималась Алевтина, не веря сейчас фальшивым слезам дочери. Если эти слезы, конечно, не знак отчаянья и мольбы о помощи. – Девочка моя, я перегрызу за тебя глотку любому гаду. Лично. И с удовольствием. Только признайся.
- Мама, ты не понимаешь.
Зина приблизилась к маме на шаг, уже почти не видя ее сквозь пелену слез.
- Меня никто не заставляет. Я так же, как и ты, готова за свою любовь перегрызть глотку любому! Я готова за своим любимым пойти на край света! В любой ад пойду за ним! Ты меня уже не сможешь остановить!
- Он тебя поит какими-то наркотиками, да?
Насторожилась Алевтина, подозрительно осматриваясь. Как же она сразу не догадалась. Этот педофил изуродованный захотел молодого невинного тела. Видимо, все у него так плохо, и жена не зря ушла от него, и даже за деньги с ним никто не хочет быть рядом. Вот он и одурманил наркотиками ее дочь. Какое еще могло быть объяснение у столь странного поведения Зины, ставшего поперек материнского мнения? Это уже была не ее Зина, ласковая, скромная и послушная девочка.