Она знала, что его возбуждают ее запахи, он сам не раз об этом говорил. Нюхал и зарывался в ее волосы, скользил языком по шее, пробуя на вкус ее кожу, называл сладкой и пахнущей полевыми цветами. Но как сравнить ее природный аромат, которым он был одержим, и предполагаемую возможность, что ему может понравиться целовать ее так интимно и не испытывать при этом дискомфорта? А если он будет разочарован?
Зина отчаянно запаниковала и не знала, как реагировать и вести себя дальше?
К ее облегчению, неразрывно связанному с разочарованием, поцелуев не последовало. Неожиданно для нее, Руслан сам замер. Его лицо в нескольких сантиметрах от самого интимного места между ее бедрами. Он глубоко дышит, вбирая в себя ее запахи.
И смотрит на нее, там внизу, полностью раскрытую для его взгляда. Смотрит долго, внимательно, изучающе, что на нее накатывает новая волна паники, смешанной с диким противоречивым возбуждением. Безумно смущенная Зина чувствует, что находится почти на грани обморока.
Она только где-то на краю сознания, облегченно поставила галочку перед пунктиком, что успела за неделю до сегодняшнего дня сделать эпиляцию, готовилась к свадьбе и брачной ночи. Вняла советам подружек в институте, которые обсуждали необходимость этих процедур между собой, что мужчинам нравится, когда гладко и нежная кожа в интимной зоне.
Почему он молчит и ничего не происходит? Пара минут под его пронзительным изучающим взглядом показались ей вечностью. Она, распаленная тысячами стыдливых сомнений, не выдерживая безумного напряжения, невольно дернулась под ним, пытаясь свести вмести ноги. Он не дал ей сжать ноги, прижав их к своему телу.
Руслан поднял голову, поймав ее расфокусированный взгляд. Одурманенной Зине казалось, или, правда в его тяжелом взгляде читалось восхищение, безумная одержимость и ненасытная жажда? Ему понравилось ее изучать? Он доволен тем, что смотрит на нее?
- Зиночка, что-то не так?
Тихо, с нескрываемой хрипотцой уточнил Руслан, а в его тоне она слышит нотки разочарования. И даже легкого недовольства, что она пыталась свести ноги и отвлекла его.
Что же она наделала? И как сейчас отреагирует Руслан на ее попытки ускользнуть?
***134/2
- Я не думала…
Ее мысли скачут в безумной пляске сомнений и нестерпимого желания почувствовать его пальцы или губы, получить долгожданное освобождение. Она растеряна и никак не может собрать мысли в единое целое, сформулировать для него хоть какой-то разумный ответ.
- Что ты не думала?
Настаивает он, видимо, желая знать точные ответы. Руслан, опираясь на руку, нависает над ней, приближая свое лицо к ее, всматриваясь, ища ответы сам. Зина зажмурила глаза, понимая, что сейчас сойдет с ума от наивысшего эмоционального накала, сердце замирает в груди, готовое разорваться от дикого напряжения.
- Зиночка, посмотри на меня. – ласково просит он. – Не закрывайся от меня сейчас, не надо.
Она неохотно, но послушно распахивает глаза, встречая его жаркий обжигающий взгляд.
- Мне нравится смотреть на тебя. Везде смотреть.
Он не дает ей возможности отвести напряженный, полный стыда взгляд. Шепчет, словно напрямую из ее сознания считывает мысли. Чуть сдвинувшись в сторону, дает своей руке возможность опуститься вниз от ее шеи к бедрам, в нежном успокаивающем поглаживании.
Его пальцы скользят вниз, как она и мечтала, находя чувствительную точку, заставляя ее выгнуться под его нежной лаской. Она облегченно выдыхает, заставляя снова биться сердце, готовое выпрыгнуть из груди.
- Ты даже не представляешь, насколько ты божественно красивая. Даже лучше, чем я мечтал. Позволь мне смотреть на тебя. Везде. Особенно здесь.
Признается он, скользя легкими прикосновениями между ее бедер, растирая пальцами ее влагу и снова возвращаясь к поглаживанию чувствительной точки, что вызывает у нее неудержимую волну наслаждения и громких всхлипов.
- Я столько раз пытался представить, какая ты, когда полностью раскрыта для меня. Разрешаешь смотреть и трогать.
Зина задыхается от его жаркого шепота на ухо и откровенных признаний. Его слова взрываются яркими вспышками в ее сознании. Каждое признание на разрыв мозга, его слова заводят ее внутреннюю бомбу, которую уже не отключить. Невольно из нее рвется предательское признание.