Шейн холодно усмехнулся, ссутулился, прикрыв глаза, и исчез, точно так же растекаясь в воздухе, и воплощаясь уже в нечто совсем иное… В огромного, размером с корову, агрессивно настроенного белоснежного волка! Шерсть на его загривке стояла дыбом, а с блестящих обнаженных клыков капала пена… Я уставилась на это инфернальное зрелище, словно завороженная, не зная, кого бояться больше: белого ли волка, или же ворона. И тут над лесом пронесся жуткий утробный рык, а в следующий миг давние враги бросились навстречу друг другу, сцепившись на середине дороги. Началась злобная грызня.
Моя спина покрылась холодными мурашками от ужаса. А мой слабохарактерный конь вынести подобного и вовсе не смог. Благо, я успела вцепиться в поводья, когда рыжик вдруг осатанело взбрыкнул, захрапел и понесся по каменистой тропе во весь опор, бешено кося глазами на сцепившихся позади оборотней.
Я плотно прижалась к холке, чтобы невзначай не зацепить лбом низко висящие ветви. Но конь явно решил избавиться от всех помех сразу. Спустя несколько долгих секунд своего истерического галопа, он неожиданно вскинул круп так сильно, что я взлетела в воздух, а вот приземлиться уже не успела. Капризное животное унеслось вдаль, наподдав мне напоследок копытом. И хорошо, что попал в плечо, а не в лоб… Тем не менее, мне хватило, чтобы увидеть в утреннем небе звёзды и отлететь в ближайшие кусты. А уже там удача меня оставила насовсем, поскольку за кустами начинался полноценный овраг, куда я и скатилась, примерно на полдороге счастливо потеряв сознание.
*
Все тело казалось одним большим синяком. Оно противно тягуче ныло и саднило, и не было этому ни конца ни края. В висок вкручивалась тупая холодная игла, заставляя меня стонать от непередаваемых ощущений. Ну рыжик, поймаю – пущу на колбасу!
Вокруг раздавались невнятные звуки: то ли шум листьев над головой, то ли пение ветра, то ли шелест чьих-то голосов… И, несмотря ни на что, было довольно тепло и уютно, я бы даже сказала, мягко… Это на дне-то оврага?
С силой разлепив тяжелые веки, я кое-как огляделась вокруг. Увиденное меньше всего напоминало овраг. Это оказалась светлая комната с каменными стенами и зарешеченным окном, где я лежала на некоем подобии кровати, а надо мной склонились три совершенно незнакомые любопытные головы.
– Очнулась! – выдохнула первая, улыбаясь.
– Слава богам, – отозвалась вторая.
– На вот, выпей, – приказала третья, поднося к моим губам ложку с пахучим снадобьем.
Привередничать я не стала, сразу учуяв знакомый аромат кедровой живицы, которая и мертвого поставит на ноги.
– Спасибо, – прохрипела я, поморщившись как от вкуса, так и от сиплого звука собственного голоса, – а… где это я?
Три незнакомых головы синхронно вздохнули, но последняя, что давала мне лекарство, всё же поделилась:
– Ты в тюрьме…