- Что ты хочешь знать? – пытаюсь отвернуться, но длинные сильные пальцы подхватывают мой подбородок. Впиваются в него и удерживают на месте.
- Те реально думаешь, что я смогу увезти от тебя ребенка вот так? Силой или обманом? – его голос опускается до зловещего шепота. Наждачкой он проходится по напряженным нервам.
Почти черный взгляд пронзает меня, проникает в душу, не дает слукавить, обмануть.
- Я не знаю… - выдавливаю неопределенно, все-таки отводя взгляд.
- Не знаешь?
- Нет, не знаю. Я вообще, как оказалось, совсем тебя не знала, - делаю глубокий вдох и выдыхаю. – Два года назад ты поверил чужой лжи, бросил меня подыхать в той клинике. Все эти годы тебе было плевать, где я и что со мной. Вчера ты заявился и потребовал развода – да на здоровье. Где подписать? Я с радостью. Ни на что не претендую! Только моего ребенка не трогай!
Черный зрачок напротив яростно вспыхивает, пальцы до боли впиваются в мой подбородок.
- Еще вчера ты не верил, что Соня твоя, а сегодня с утра уже узнал, где ее садик, а вечером таскаешь ее на руках и говоришь, что она твоя кровь! Как я могу на это реагировать? Как…
Договорить я не успеваю. Ярослав резко подается вперед, перегибается через торпеду, притягивает меня к себе и впивается в мои губы жадным болезненным поцелуем. Его губы обхватывают мои. Дергаюсь от болезненного укуса. Солоноватый привкус крови заполняет рот.
Его язык настойчиво и упрямо раздвигает мои губы, врывается внутрь полноправным хозяином.
Мысли путаются. Захлебываюсь от бури ощущений. По телу пробегает судорога, в груди разливается тепло и резкой волной опускается ниже. Кончики пальцев покалывает от желания коснуться его плеч, подняться, едва касаясь кожи, по шее вверх и зарыться в темных густых волосах.
Резкий сигнал автомобильного клаксона практически отрывает меня от мужа.
Вырываюсь из его рук. Хватаю ртом воздух. Прижимаю ладонь к пылающим губам.
Резко остановившись, Ярослав перекрыл единственный въезд на парковку. Прямо перед нами стоит огромный внедорожник. Желающие посетить эту замечательную клинику не хотят ждать. Спасибо им за это.
Сигнал повторяется. На этот раз более настойчиво и протяжно.
- Да бля, - рычит Ярослав, резко защелкивает ремень безопасности и газует с места.
Не отнимаю ладоней от губ. Отворачиваюсь к окну.
Жар постепенно сходит, уступая место стыду и разочарованию в самой себе. Почему я его не оттолкнула? Почему снова позволила ему вести себя подобным образом?
Снова и снова задаю себе эти вопросы, но ответа не нахожу.
Вспыхнувшее так некстати желание отдается болезненным спазмом внизу живота.
Я уже почти забыла, как это ощущать жар его мощного тела. Какого это, впиваться ноготками в его широкую спину, покрытую бисеринками пота. Как приятно раскрываться полностью в томительном ожидании…
Влагалище сжимается. Тут же ощущаю, как обжигающе горячая капля моей смазки покидает его.
Сжимаю ноги!
Вот черт! Я все еще это помню, и мне чертовски этого не хватает! Я хочу Строкова-среднего почти так же сильно, как и ненавижу!
- Вспомнила что-то интересное, Полина? - его холодный злой голос заставляет задрожать и еще сильнее свести ноги.
- А?
- Господи, ты как ребенок! У тебя на лице все написано, Полин. Закушенная губа, сведенные ноги, сжатые кулачки. Ты думаешь о сексе. Представляешь его, вспоминаешь, фантазируешь! Я сотни раз сходил с ума, когда видел тебя такую и ни разу не ошибся. У тебя в трусиках сейчас потоп, - его голос сочится ядом.
- Не твое дело, - на его грубость хочется ответить грубостью. Хотя я не понимаю, почему он злиться.
- Вспомнила моего брата? А?
- Что?
- Расскажи и мне, - он словно не слышит, уверенно выводя машину на трассу. – Я за два года сотни раз представлял вас, а теперь узнаю все из первых рук. Вы трахались в нашей постели?
- Ярослав! – шиплю на него.
- Или снимали номер в отеле? На это тебе нужны были мои деньги?
- Нет, не на это, - выдыхаю бледнея.
- Знаешь, каково это, представлять свою жену в объятиях другого? Как она извивается под ним, стонет, шепчет его имя вместо твоего? Ты понимаешь, что я чувствовал?