Темп к первой остановке взяли довольно быстрый. Я шел с посохом, потому как нога опять беспокоила, привычно вышагивая по узкой расквашенной тропинке, глядя прямо перед собой и стараясь дышать в такт движению – известная практика опытного путешественника, когда сознание погружается в легкий транс, настраиваясь на общий ритм с физической составляющей человека. Однако на этот раз в транс погрузиться не удалось, потому что рядом шел Шерлок. Шел он легко, едва ли не подпрыгивая, вертел головой направо и налево, размахивал руками и трещал без остановки. Поначалу я пытался его игнорировать, но незаметно для себя увлекся. Голос у мальчишки был приятный, глубокий, с богатыми модуляциями, благородный такой голос, хорошо поставленный. Говорил он обо всем: о том, что видел, о том, что слышал, выдавал на гора массу ненужных сведений о совершенно посторонних вещах, задавал вопросы, не очень рассчитывая получить ответы (я и не отвечал) и говорил-говорил-говорил… Его вопросы касались окружающего мира: а что это за дерево, а почему тропинка петляет, а не пересекает равнину напрямик, долго ли идут дожди в этом регионе, что там за точка движется в небе, неужели птица так высоко залетела; меня: а почему я не ношу мундир, где служил, сколько раз был ранен, любил ли Мэри и прочие совершенно неожиданные и странные на мой взгляд. Из его болтовни, к которой я все же стал прислушиваться, у меня сложилось довольно любопытное мнение о нем. Мальчишка упоминал об охоте на фазанов, я сделал вывод, что семья его из высшего общества, ибо лицензия на отстрел фазанов в Белгравии, где эти птицы занесены в красную книгу, стоит очень дорого. По паре оговорок я понял, что он на дух не выносит нашего короля. Это было вольнодумство, и оно мне импонировало. Скорее всего, ничего противозаконного Шерлок не совершил, а бежал в герцогство по личным мотивам. Я предполагал какую-то романтическую историю, по которой влюбленные, разлученные друг с другом, должны были встретиться на нейтральной территории, ну или, на худой конец, просто сбегал от самодурства родственников. Мальчишка много читал и вообще имел обширные знания в точных и естественных науках, что выходило далеко за пределы аристократического образования. При этом в университете он не учился, следовательно, образование было домашним. Странно. Шерлок пребывал в хорошей физической форме, по крайней мере, пешее путешествие переносил легко и даже предложил помощь с моей сумкой. Я отказался, потому как свои вещи предпочитал нести сам и вообще принимать какую-либо помощь от юнца, за чью жизнь нанялся отвечать, казалось унизительным. Шерлок этого не понимал и периодически пытался у меня то сумку отобрать, то под руку поддержать, при чем то и дело повторяя, что на самом деле с ногой все в порядке, а хромота у меня в голове. Это было смешно, и мило, и раздражающе. На большой привал остановились строго по графику, в небольшой рощице. Я достал прихваченное из кабака мясо, разделил пополам краюшку хлеба, поболтал полупустой флягой. Расстелив на земле походный спальник, похлопал рядом с собой, призывая Шерлока сесть, и тот, настороженно поглядывая на меня, примостился на самом краешке. Выдав мальчишке его пайку, я флегматично жевал еду и смотрел на небо, размышляя, успеем ли засветло добраться до той самой деревни, к которой шли. Пока за нами не было никакой погони, и даже те трое сомнительных типов из трактира, которых я больше всего подозревал в желании догнать и наказать, пропали в туманной дымке за нашими спинами. Закончив с едой, я растянулся на спальнике, глядя в низкое осеннее небо и пролетающую клином в жаркие края стаю журавлей. Отчего-то стало себя жалко, вот я, никому не нужный израненный воин, без дома и родных, без цели и смысла жизни. Доведу мальчишку до герцогства, если по дороге не помру, заработаю денег и уеду на острова. Всегда мечтал сменить дождливый континентальный климат на солнечный экваториальный. Мальчишка непривычно молчал, отщипывая маленькие кусочки от хлеба, и бросал на меня странные взгляды, разбираться в которых было лень. Он мне никто, привязываться я не собирался. А что до реакции на него некоторых частей тела, то это просто физиология, с которой можно бороться. Я решительно закрыл глаза, позволив себе немного подремать. Как у всех солдат, привычка, выработанная годами, подъем ровно тогда, когда нужно, не подвела и в этот раз. Проснувшись через полчаса, обнаружил, что мальчишка, свернувшись калачиком, приткнулся под боком, доверчиво посапывая мне куда-то в подмышку. Подавив приступ нежности, я растолкал его и объявил о необходимости продолжить путь. Мальчишка, немного смущенный тем, что заснул столь близко от меня, подскочил и поспешно схватился за сумку. Собрав спальник, я привел себя в порядок, подхватил посох и двинулся вперед. К деревне подошли в сумерках, почти не выбившись из заданного графика. Я был собой доволен.
Деревня оказалась зажиточная, с крепкими крестьянскими подворьями, мельницей и постоялым двором, куда мы и направились. Хозяин, бородатый и неразговорчивый мужик, окинул нас хмурым взглядом, выдал два ключа от комнат наверху и позвал дочку, чтобы принесла еды. Кроме нас, других постояльцев и посетителей не было. Дочка, темноволосая и быстроглазая Жанин, кокетливо поправившая вываливающийся из белой блузки бюст, стрельнула в сторону раздевшегося и оттого ставшего очень даже симпатичным Шерлока веселыми хитрющими глазками и приняла заказ: суп, мясо, чай. Я решил, что, пожалуй, не стоит пить спиртных напитков. Вроде пока дорога протекала легко и без эксцессов, но всякое могло случиться. Шерлок сидел непривычно молчаливый, смотрел то в окно, то на меня и кусал свою полную нижнюю губу, отчего хотелось дать ему по губам, чтоб не портил совершенство. Ах, как я жалел, что не воспользовался тогда столь щедро предложенными услугами Жасмин, теперь бы явно легче было противостоять этому юному искушению. Девица оперативно принесла поднос и стала составлять на стол плошки с аппетитно пахнущей похлебкой, холодным мясом, горячим хлебом и чашки с травяным чаем. Стоит ли говорить, что на еду я набросился словно голодный зверь, а Жанин все не уходила, отираясь около Шерлока своими выпадающими прелестями и интересуясь, не нужно ли чего еще. Воспользовавшись ее щедрым предложением, я попросил приготовить нам с собой в дорогу еды из расчета на двоих и наполнить флягу чем-нибудь горячительным. Девица кисло кивнула, нехотя отстала от Шерлока и пошла собирать провиант. Шерлок вздохнул с облегчением и принялся за еду.
- Что, напугала тебя Жанин? – подколол я его. – Слишком напориста? Больше любишь дамочек робких и пугливых? – Шерлок злобно зыркнул в мою сторону, но промолчал.
Жанин появилась, когда мы закончили есть и потягивали чай. Сложив принесенную еду в сумку, я поблагодарил за вкусное угощение, расплатился последней завалявшейся в кармане монетой, негромко напомнив Шерлоку, что в следующий раз платит он, и направился в свою комнату. Мальчишка не отставал – перспектива остаться внизу и «поболтать» с Жанин его явно не прельщала. Пока я открывал свою дверь, он нерешительно топтался рядом, будто хотел что-то спросить, но, видно, передумал и направился к себе. Пожав плечами, я закрыл за собой дверь, притушил ночник и стал укладываться спать.
Отключился почти сразу – сказывались усталость и долгая дорога. Жизнь солдата учит пользоваться благами цивилизации и засыпать как можно быстрее, если вместо спальника есть мягкая перина, а над головой крыша. Я так и сделал, поплескался в тазике с теплой водой и мылом, переоделся в чистые кальсоны и рубашку, и нырнул под одеяло. Спал крепко, но от тихого поскребывания в дверь проснулся моментально. Сначала подумал, что показалось, но в дверь опять тихо заскреблись, и я, как был, босиком и со сна, вытащив из-под подушки револьвер, при тусклом освещении ночника вмиг оказался на пороге, отмыкая защелку. Дверь распахнулась резко, и так же резко захлопнулась, а мне в руки едва не упал Шерлок, в ночной сорочке до пят и с ночным колпаком на буйных кудрях – умилительное зрелище. Он тут же потребовал его отпустить, что я и сделал, крайне удивленный, наблюдая, как он наваливается на дверь, вновь закрывая задвижку.