По распоряжению Б.С. я выехал на базу для организации встречи самолета из Ташкента и отправки туда «крамольной тройки». Б.С. знал, что в Центре я работал в одном из закрытых отделов контрразведывательного управления ПГУ (разведка) и выполнял неоднократно деликатные задания. Считал, что и сейчас справлюсь.
На аэродроме размещался отборный советский воздушно-десантный батальон, который обеспечивал безопасность прибывающих из СССР самолетов и базы Баграм. Начальнику аэродрома полковнику Халилу наш советник сказал, что из СССР для советского посольства прибывает специальный груз.
Точно по графику прибыл военно-транспортный самолет Ил-76. Посматривая на часы, мы с советником ожидали прибытия машин с «ценным» грузом из Кабула. Время шло, а их не было. Наше волнение объяснялось тем, что, как мы видели, по дороге в Баграм афганские солдаты останавливали на блокпостах все машины и досматривали их. На своей «тойоте» с дипломатическим номером я проехал без остановки.
Прошло около получаса — машин «Зенита» не было. Решили встретить колонну на повороте с главной автотрассы на аэродром.
Подъезжая к перекрестку, увидели колонну машин, направляющуюся в сторону аэродрома. Облегченно вздохнув, развернулись. Колонна последовала за нами. Двигатели Ил-76 работали. Около самолета нас ждал старый знакомый В.С. Глотов, который прибыл за «ценным» грузом. Не останавливаясь, УАЗ заехал в самолет. Ил-76 благополучно взлетел, взяв курс на Ташкент. Все облегченно вздохнули.
За выполнение этой операции группа сотрудников КГБ ( в том числе и я) были отмечены благодарностями и ценными подарками Ю.В. Андропова.
Как помощник посла, я не должен был участвовать в подобной операции. Малейший срыв мог привести к компрометации статуса официального представителя КГБ. Об этом мне напомнили потом в Москве, когда я приезжал в отпуск . Мне не оставалось ничего иного, как сослаться на слова: «приказ есть приказ».
Вообще говоря, обязанности офицера безопасности весьма широки и разнообразны. Этот институт получил развитие в 70-е годы. До этого только в США и Англии были официально представлены офицеры контрразведки в качестве помощников послов по безопасности. В положении об офицере безопасности весьма расплывчато обозначено его подчинение руководителям разведки в стране пребывания. В первую очередь он выступает как помощник посла по безопасности. Как оперативный работник подчиняется резиденту. В вопросах обеспечения безопасности резидентуры он должен действовать под руководством заместителя резидента по линии контрразведки. Эффективность работы офицера безопасности во многом зависит от того, как у него складываются отношения со всеми этими руководителями. Некоторые офицеры безопасности решают эту проблему просто: делают ставку на посла, безропотно выполняя его поручения. Тем самым они обретают полную независимость в своих действиях.
В Афганистане положение офицера безопасности осложнялось еще и тем, что наряду с резидентурой действовало представительство КГБ. По численности оно во много раз превосходило резидентуру. В нем были представлены все направления деятельности КГБ, некоторыми из них руководили генералы.
После открытия представительства в Москве долго не решался вопрос, кому должна подчиняться резидентура. В первое время это решалось просто: главным воинским начальником был В.С. ( главный советник Ю.А. Андропова по разведке).
Большой проблемой для посольства была организация связи с Москвой. Во время Великой Отечественной войны появилась поговорка: «Если сражение выиграно — молодцы танкисты. Когда проиграно — дураки связисты». Сразу же после Апрельской революции в Кабул прибыл узел связи Министерства обороны СССР.
Долго обсуждался вопрос, где его разместить. Было много вариантов. В конце концов остановились на территории клуба «Аска-ри» ( клуб офицеров). Основным недостатком было то, что недалеко размещалось американское посольство. А вдруг им удастся организовать прослушивание наших разговоров? Начальник узла успокоил нас, заявив, что антенны и оборудование, используемое на узле, выведут из строя любую спецалпаратуру американцев. Так оно и произошло. Через месяц в Кабул без разрешения афганских властей приземлился «боинг». Срочно выехав на аэродром, я встретил около аэровокзала знакомых сотрудников посольства США, подозреваемых нами в сотрудничестве с ЦРУ. В здании аэровокзала находился советник-посланник посольства, что-то оживленно обсуждавший с начальником аэродрома. Молодой афганский офицер, отвечающий за безопасность, узнал меня и спросил, что ему делать в этом случае. Американцы привезли для посольства какое-то громоздкое оборудование. Я посоветовал офицеру не разрешать разгрузку самолета, а вызвать представителя МИД ДРА, с которым американцы должны решать свои проблемы. Вскоре прибыл шеф протокола МИД, и после долгих переговоров с ним американский военный «боинг» покинул Кабул. Американцы были вынуждены привозить свое оборудование частями дипломатической почтой.