В Баграм снова прибыли Бабрак Кармаль и его сподвижники, предстояло скрытно доставить некоторых из них в Кабул. Первым мне было поручено доставить в столицу Вакиля (будущего министра финансов). У него было особое задание. С бойцами «Зенита» в «упакованном» виде Вакиля вечером мы доставили на одну из вилл. Позже я перевез его на свою бывшую виллу, так как Вакиль простудился и нуждался в лечении. Поликлиника аппарата экономического советника находилась рядом, и доктор мог его лечить.
Предстояла операция по переброске в Кабул Сарвари, Гулябзоя и Ватанджара. С большими предосторожностями их доставили на виллу «Зенита». По указанию Б.С. я отвез Ватанджара на узел связи в клуб «Аскари» и поместил его в бане. Это было самое теплое место на всем узле. Я понял, что Ватанджару поставлена задача овладеть радио и телевидением Афганистана, здание которого находилось рядом с посольством США и нашим узлом связи.
Увозя Ватанджара, я встретил на вилле Г.И. Бояринова в его неизменной кожаной летной куртке. Удивленно я спросил его:
— Ты здесь? Зачем?
— Привез остатки «Зенита». Подскребли все, — ответил мой приятель. Было известно, что в Москве у него случились какие-то неприятности.
— И куда ты ? — спросил я.
— В штурмовую группу, — сказал Григорий Иванович. Это были последние слова, которые я от него услышал. Ворота открылись, и УАЗы с бойцами «Зенита» разъехались по своим местам для предстоящей операции.
Я отправился в посольство, доложил Б.С., что все находятся на своих местах, и спросил:
— Куда мне?
— На узел связи, поедешь со мной, — ответил Б.С.
— А кто будет заниматься безопасностью посольства? — недоуменно спросил я.
— Консул! В городе ему делать нечего...
В ночь штурма сотрудники посольства, в том числе и моя жена, помогали обеспечивать безопасность советских представительств. Семьи живущих на виллах в городе были размещены в посольстве. Сотрудники резидентуры, владевшие местным языком дари, были подключены к штурмовым группам.
За несколько дней до штурма дворца Амина я встретил в Ваграме отряд «Альфа». Среди бойцов увидел своего старого знакомого Глеба Толстикова. Мы вместе учились когда-то на подготовительных курсах, а потом работали в контрразведывательном управлении КГБ. Я знал, что он перешел в какое-то специальное подразделение. Он говорил, что ему захотелось испытать что-нибудь поострее, чем рутинная работа в отделе 2-го Главка. Я привез отряд в посольство и поселил бойцов в бомбоубежище.
Глеба и командира «Альфы» Михаила Романова я пригласил к себе на виллу, которая располагалась рядом с посольством. За чашкой чая и несколькими рюмками водки по случаю встречи мы вспомнили общих знакомых. О предстоящей операции не говорили. Бойцы отряда были одеты в темно-синие летные бушлаты. С собой они привезли оружие и отечественные, очень тяжелые бронежилеты из специальных стальных пластин. Импортные были гораздо легче. Один такой лежал в моем сейфе. Я его не надевал, а Б.С. всегда ездил на встречи с афганскими руководителями, надевая его под белоснежную рубашку.
«Мусульманский батальон» был одет в грубошерстную серую афганскую форму. Такая же форма была на Дроздове и Козлове, которые появлялись в посольстве.
Напряжение росло с каждым днем. Сотрудники КГБ догадывались, что предстоит ответственная операция. Но, к сожалению, тогда не все поняли смысл этого мероприятия. Все были убеждены, что Амина надо убирать. Но как? Это знали только руководители КГБ и военные. Один из сотрудников представительства КГБ отказался выполнять поставленную перед ним задачу. Генерал Дроздов отстранил его от операции.
На узле связи в клубе «Аскари» был развернут штаб. В зале бывшего ресторана клуба разместилось более десятка генералов. Рядом оборудовали пункт связи с Центром и штурмовыми отрядами. Никто не знал, что в бане клуба находится герой Апрельской революции Ватанджар.
Всей операцией должен был командовать генерал-полковник Султан Кикезович Магометов. Мне предстояло выполнять указания Б.С. по доставке на захваченные объекты новых министров, поддерживать кодовую связь с командирами штурмовых групп «Зенита». Командиры имели малогабаритные радиостанции «Ам-стронг». Они легко прослушивались. Но в то время ничего более совершенного не было. После окончания операции советские специалисты говорили, что очень хорошо слышали мой голос по пятому каналу местного телевещания.
Сигналом для начала операции должен был послужить взрыв колодца городского телефонного узла. Он прогремел в 19.30. Началась операция «Шторм-333». *