17. И вот брахман, царский жрец-брахман наставил, возбудил, воодушевил, порадовал шестнадцатью видами принадлежностей жертвоприношения сердце царя Махавиджиты, совершающего великое жертвоприношение: “Может быть у досточтимого царя, совершающего великое жертвоприношение, кто-нибудь скажет: “Вот царь Махавиджита совершает великое жертвоприношение — не обратившись за согласием к зависимым от него кшатриям-горожанам и деревенским жителям, — досточтимый царь все же совершает подобным образом великое жертвоприношение”. Говорящий так у досточтимого царя не прав, ибо досточтимый царь обратился к зависимым от него кшатриям — горожанам и деревенским жителям — и пусть, поэтому досточтимый царь знает: “Пусть досточтимый совершает жертвоприношение, пусть досточтимый радуется, пусть досточтимый будет милостив внутренними помыслами”. Может быть у досточтимого царя, совершающего великое жертвоприношение, кто-нибудь скажет: “Вот царь Махавиджита совершает великое жертвоприношение — не обратившись к приближенным и советникам-горожанам и деревенским жителям, — досточтимый царь все же совершает подобным образом великое жертвоприношение”. Говорящий так у досточтимого царя не прав, ибо досточтимый царь обратился к приближенным и советникам — горожанам и деревенским жителям, — пусть поэтому досточтимый царь знает: “Пусть досточтимый совершает жертвоприношение, пусть досточтимый радуется, пусть досточтимый будет милостив внутренними помыслами”. Может быть у досточтимого царя, совершающего великое жертвоприношение, кто-нибудь скажет: “Вот царь Махавиджита совершает великое жертвоприношение — не обратившись к богатым брахманам — горожанам и деревенским жителям, — досточтимый царь все же совершает подобным образом великое жертвоприношение”. Говорящий так у досточтимого царя не прав, ибо досточтимый царь обратился к богатым брахманам — горожанам и деревенским жителям, — пусть, поэтому досточтимый царь знает: “Пусть досточтимый совершает жертвоприношение, пусть досточтимый радуется, пусть досточтимый будет милостив внутренними помыслами”. Может быть у досточтимого царя, совершающего великое жертвоприношение, кто-нибудь скажет: “Вот царь Махавиджита совершает великое жертвоприношение — не обратившись к домоправителям — горожанам и деревенским жителям, — досточтимый царь все же совершает подобным образом великое жертвоприношение”. Говорящий так у досточтимого царя не прав, ибо досточтимый царь обратился к домоправителям — горожанам и деревенским жителям, — пусть, поэтому досточтимый царь знает: “Пусть досточтимый совершает жертвоприношение, пусть досточтимый радуется, пусть досточтимый будет милостив внутренними помыслами”. Может быть у досточтимого царя, совершающего великое жертвоприношение, кто-нибудь скажет: “Вот царь Махавиджита совершает великое жертвоприношение — не будучи благородным с обеих сторон — и по матери, и по отцу, — из чистого лона вплоть до седьмого поколения предков, и незапятнанным, безупречного происхождения, досточтимый царь все же совершает подобным образом великое жертвоприношение”. Говорящий так у досточтимого царя не прав, ибо досточтимый царь благороден с обеих сторон — и по матери, и по отцу, — из чистого лона вплоть до седьмого поколения предков, незапятнан, безупречного происхождения, и пусть, поэтому досточтимый царь знает: “Пусть досточтимый совершает жертвоприношение, пусть досточтимый радуется, пусть досточтимый будет милостив внутренними помыслами”.