А поскольку людям вообще свойственно ошибаться, и он сам был тому свидетель, он набрал свой домашний номер и послушал голос Лоры.
— Привет, — сказала она, — меня сейчас нет дома и к телефону я подойти не могу. Оставьте сообщение, я вам перезвоню. И — доброго вам дня.
Тень так и не смог выдавить из себя ни слова.
Он сидел в пластмассовом кресле возле выхода на посадку и сжимал сумку так крепко, что у него заболела рука.
Он вспоминал о том, как впервые увидел Лору. Он даже не знал тогда, как ее зовут. Она была подружкой Одри Бертон. Тень с Робби сидел в кабинке в «Чи-Чи», и тут вошла Одри, а сразу за ней — Лора, и Тень поймал себя на том, что внимательно на нее смотрит. У нее были длинные каштановые волосы, а глаза столь пронзительно голубые, что ему поначалу показалось, что она носит цветные контактные линзы. Она заказала клубничный дайкири, заставила Тень попробовать коктейль и покатилась со смеху, когда он и впрямь отпил глоток из ее бокала.
Лоре нравилось, когда другие люди пробуют то, что пробует она.
В тот вечер он поцеловал ее на прощанье; от нее пахло клубничным дайкири, и с тех пор ему больше никого не хотелось целовать — только ее.
Какая-то женщина объявила посадку на его рейс, и первыми вызвали пассажиров, чьи места были в том же ряду, что и у него. Его посадили в самом хвосте, рядом оказалось пустое кресло. По борту самолета непрерывно барабанил дождь: он представил, как на небе сидят сейчас маленькие дети и швыряют вниз сухой горох, горсть за горстью.
Он заснул, едва самолет оторвался от земли.
И оказался в каком-то темном месте, и на него пялилось непонятное существо с бизоньей головой, огромной и косматой. Тело у него было человечье, мужское, обильно умащенное жиром.
— Грядут перемены, — сказал, не двигая губами, бизон. — И придется принимать решения.
На влажных стенах пещеры плясали отблески пламени.
— Где я? — спросил Тень.
— В земле и под землей, — сказал человек-бизон. — Там, где забытые ждут своего часа.
Глаза у него были — два жидких мраморных камня, а голос — как гром, который поднимается из преисподней. Пахло от человека-бизона мокрой коровой.
— Уверуй, — сказал гром. — Если тебе суждено выжить, ты должен уверовать.
— Уверовать во что? — переспросил Тень. — Во что я должен поверить?
Он посмотрел на Тень, этот человек-бизон, и встал вдруг, и выпрямился во весь свой гигантский рост, и в глазах у него загорелся огонь. Он открыл свою бизонью пасть с засохшими по краям клочьями пены, и пасть была красной от пышущего изнутри подземного пламени.
— Во все! — взревел человек-бизон.
Мир покачнулся и завертелся колесом; Тень снова оказался на борту самолета, но ощущение, что мир висит наискосок, никуда не делось. В передней части самолета вскрикнула женщина — без особой паники в голосе, будто на пробу.
Вокруг самолета ослепительными вспышками взрывались молнии. По громкой связи прорезался голос капитана: экипаж постарается набрать высоту, чтобы уйти от грозы.
Самолет трясло и бросало, и Тени пришла в голову ленивая и спокойная мысль о том, что вот сейчас, может быть, он и умрет. Есть такая возможность, подумал он, — хотя нет, вряд ли. Он выглянул в иллюминатор и стал смотреть, как молнии расчерчивают горизонт.
Потом он опять задремал, и ему приснилось, что он снова в тюрьме, и в очереди к обеденной раздатке Ловкий шепчет ему на ухо, будто кто-то с кем-то заключил пари на его жизнь, но кто это сделал и по какой причине, Тень никак не мог понять; когда он проснулся, самолет уже заходил на посадку.
Еще не успев вполне прийти в себя, щурясь на яркий свет, он вышел из самолета.
Все аэропорты, подумал он, похожи один на другой. Неважно, где ты — ты в аэропорту: стены и переходы, выходы на посадку и комнаты отдыха, киоски с газетами и лампы дневного света везде такие же. Один аэропорт есть точная копия любого другого аэропорта. Проблема только в том, что летел он совсем не сюда. Этот аэропорт был слишком большой, здесь было слишком много посадочных площадок, и людей вокруг тоже слишком много.
— Простите, мэм…
Женщина подняла на него глаза, оторвавшись от клавиатуры компьютера.
— Да?
— Что это за аэропорт?
Она удивленно подняла бровь, видимо, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно, а потом ответила:
— Сент-Луис.
— А мне казалось, мой самолет летел в Игл-Пойнт.
— Да, летел. Его перенаправили сюда из-за грозы. Вам что, не объявили об этом на борту?