В эпоху Чингиз-хана среди всех джалаирских племен известнее и старше [всех] был [некто] Мукали-гойон [го-ван] из народа джат; все левое крыло войска Чингиз-хана признавало его; его потомков тоже называют прозвищем гойон, а значение [этого названия] на хитайском языке [го-ван] будет: великий хан. В то время как Чингиз-хан оставил его с ратью в местности, которую называют Караун-Джидун[319] хитаи дали ему прозвище. Его сын, Богол-гойон, был заместителем отца в эпоху Угедей-каана, а прозвал его так Чингиз-хан. Хантун-нойона[320], который был старшим из эмиров Кубилай-каана, он послал со своим сыном Нумуганом и с войском в направлении [владений] Кайду. Вследствие ослушания царевичам его схватили и вручили Кайду; спустя некоторое время последний его освободил, как это будет изложено [дальше].
В этом государстве [т.е. в Иране] был из их племени [т.е. джалаиров] Джаукур[321], эмир-тысяцкий, и его брат Умук. Во времена |А 13а, S 28| Чингиз-хана были Джочи-Тармалэ и его брат Джочи-Чауркан; из-за них между Чингиз-ханом и тайджиутами случилась война по причине, которая будет рассказана [дальше]. У вышеупомянутого Джочи-Тармалэ было пять сыновей: Кутукту, Кутукдур, Кундагай, Илга и Эрлэн[322].
Из детей Кутукту в [тумане] Алду[323] — Олкун был эмир над тысячью [воинов][324]. Дети Кутукдура были при потомках Джагая; из [этих] его детей, по имени Булаудура[325], Борак отправил с посольством к его величеству Абага-хану, чтобы он попросил у него красивых и жирных коней. Когда Абага-хан услышал известие о приходе [послов] Борака, он приказал схватить [Булаудура] и сказал ему: «Ты уже приходил [сюда] с хитростью и [теперь] ты солгал!». Посол ответил: «Когда раба посылали, то там не было известно что-либо [подобное такому] положению и предприятию». Последовал [высочайший] приказ заключить его в тебризскую тюрьму; там он остался. Из его детей существует Дилхи[326], он находится у Джилэ[327].
Сын Кундагая, Курчи-Бугун, был правителем [шихнэ] Грузии, а сын Бугуна, Тимур-Бука, состоит оруженосцем [курчи] при царевиче Харбандэ.
Илгай-нойон был великим эмиром; он пришел сюда [в Иран] с Хулагу-ханом; [он был] известным и славным [мужем]; у него было десять сыновей.
Первый сын Туган остался в Монголии и сюда не прибыл. У этого Тугана было два сына, Кунджи и Урум, которые прибыли в это государство [т.е. в Иран]. Второй сын — Шинтур-нойон[328], у него сыновья: старший — Джинту, второй — Джилэ, третий — Джитау[329], четвертый — Ханду, пятый — Тэкнэ, шестой — Укуна[330].
Третий сын — Туган-Баджу-Макарбахам; он имел двух сыновей: Кутана и Кунджука. Сын Кунджука, по имени Абу-Бекр, есть эмир-темник и находится в Хорасане при царевиче Харбандэ.
Четвертый сын его — Тенкядай[331], а его сын — Иткун-Бакин-Кшубахем[332].
Пятый сын — Туку[333], его сын — Хусейн.
Шестой сын Акдаш был одиннадцати лет, [когда] был убит на войне с [золотоордынским ханом, — А.С.] Беркэ.
Седьмой сын — Джалаиртай[334], его сын Кара-Бука пребывает в свите царевича ?ири[335].
Восьмой сын — Туган-Бука[336], у него сыновья: Джалаиртай, Яглау[337] и Джиланджи.
Девятый сын — Урукту[338] был сугурчи[339] у Абага-хана и был убит на войне в Малой Азии [Рум] вместе с Туку. Его сын Акбал был в свите Кинжату. Государь ислама, после установления его вины, предал его казни.
Десятый сын — Акбука был великим эмиром у того же Кинжату; Байду убил его. Его дети: Хусейн-гургэн, Мусаил и Удунджи.
Из этих десяти сыновей трое — Шиктур, Туган и Туган-Бука — были от одной матери по имени Муклун[340]. Другой эмир из племени джалаир, по имени Кадан, был в свите Чингиз-хана, он имел сына по имени Илукэ[341]. Этого Илукэ [Чингиз-хан] отдал вместе с войском своему сыну Угедей-каану, так как он был дядькою [атабеком] последнего во время его детства и имел о нем отеческое попечение. Во время Угедей-каана [Илукэ] [был] почитаем и [был] уважаемым [старцем] и эмиром войска. Рассказывают, что отец эмира Аргуна в дни голода и нужды продал [будущего] эмира Аргуна за одно бедро говядины Кадану, который был отцом Илукэ-нойона. Когда [Кадан] отдал одного из своих сыновей Угедей-каану в [его] ночную охрану[342], то тому сыну он дал в качестве дружинника эмира Аргуна. [Аргун] был его рабом и слугою. Так как [Аргун] был расторопным, знающим дело, красноречивым и умным человеком, то его дела быстро пошли вверх и он вышел из степени равных и подобных себе. Рассказ об этом будет сообщен в главе об ойратах.
319
Вероятно, современное урочище
324
Приведенное здесь выражение «в тумане Алду» надо, очевидно, понимать в том смысле, что монгольские племена, все поколения, роды, кланы делились на «десятки», «сотни» (
327
В ркп. S, В это слово написано без диакритических точек; I —
331
В ркп. С —
339
Слово это проф. Березин переводил как «зонтиконосец» (Сб. летописей, т. I, стр. 371), но, повидимому, оно происходит от тюркского глагола *** —
342
В тексте рукописи стоит слово