Сборник летописей. Том I

Из татарских эмиров, родословие которых не выяснено и не известно, из какого племени они [происходят], был некто Есун-Туа[469] — конюший и эмир конюших четырех чингизхановых кешиков[470] и [вместе с тем] командир сотни в личной Чингиз-хана тысяче. Он принадлежал к главной орде Бортэ-фуджин [супруги Чингиз-хана]; у него был сын по имени Бекдаш[471]; Кубилай-каан послал его с посольством к Хулагу-хану. Некоторые эмиры, супруги и уважаемые татарские племена, относящиеся к ним рассказы и их жизненные обстоятельства, выявленные от любого человека и известные из любой книги, будут написаны отдельно.

Рассказывают, что когда Куридай-Татир[472] и Кумус[473]-Синджан, [происходившие] из [племени] алчи-татар, оба отправились на войну с Сарык-ханом, государем кераитов, то Куридай-Татир шел в авангарде. Кумус-Синджан сказал ему: «Ты идешь в авангарде, но в действительности ты пренебрегаешь установлением караула и ясаула[474] и принятием мер предосторожности. Благо в том, чтобы я шел в авангарде!». Куридай-Татир ответил: «Потому только, что ты был сыном и братом наместника, ты хочешь отнять у меня, ради [своего] преимущества, убеждения и образ действий моих дедов и отцов. Суть же заключается в том, чтобы тебе идти одному грабить, делать все, что угодно и вернуться с войском обратно!». Кумус-Синджан ответил: |А 17а, S 38| «Я не могу грабить без тебя!». Он двинул войско и пошел. Сарык-хан, перекочевывая [с места на место], подходил [все ближе]. Трижды разгромили его [татары]; ради грабежа оставляли отдельные отряды и преследовали его. В конце концов Кумус-Синджан гнался за ним по пятам с тремястами всадников. Войска Сарык-хана про себя рассудили, что это вражеское войско продвигается без арьергарда. По этой причине они храбро атаковали татар и, отбив Кумус-Синджана от [его] войска, захватили его в плен.

Сарык-хан спросил у него: «Куда ты подходил?». От сказал: «Я слышал, что в лесу Буркан[475] выросли хорошие ветвистые деревья, и я подходил за тем, чтобы нарезать палок для стрел». Сарык-хан сказал: «Для того чтобы нарезать ветви, ты весьма отважно подошел!» — и косо посмотрел на него. Кумус-Синджан заметил: «Ты не можешь [так] косо смотреть на меня, потому что твой род тоже не мог так смотреть, а твое собственное происхождение было такое же, [что и твоего рода]». Сарык-хан сказал окружающим: «Почему вы позволяете так много говорить этому родовитому бахадуру? Сбейте его!». [Кумус-Синджан] возразил: «Твой меч не сделает мне [ничего], а вот мой сделает [что-то] в отношении тебя!». В конце концов Кумус-Синджана убили.

Сарык-хан сказал: «Среди алчи-татар имеется семьдесят колен, но не было мужа, кроме Кумус-Синджана! Теперь время таково, чтобы нам их прогнать!». Тогда он приказал своим кибитковладельцам расположиться на реке Орхоне[476] и при лунном свете втайне собрал войско. Один из его воинов убежал и известил [об этом] Кури-дай-Татира. Куридай-Татир, двинув войско, направился вверх по реке Орхону. Пройдя между кибиток [кераитов], он настиг [войска Сарык-хана] на той самой дороге, по которой они шли. Воины Сарык-хана посмотрели на них с презрением. Но войско [Куридай-Татира], внезапно атаковав Сарык-хана, обратило его в бегство, так что он [в конце концов] из сорокатысячного войска, которое имел, ушел с сорока человеками: всех же остальных поубивали.

При этом поражении с Сарык-ханом убежала женщина [по имени] Тарбай[477]-Каян[478] и выбралась с ним из побоища. Во время этих обстоятельств был эмир Джилау. Та женщина сказала: «Мы [до сих пор] обижали верхи и низы [народа]; если все [теперь] умаляется, почему нам не умалиться; если все распадается в прах, почему мы [одни] не распадаемся?!». Сарык-хан заметил: «Эта женщина говорит правильно!». По этой причине он отправился и отдался под покровительство Битактай-Утуку-курчи Буюрук-хана[479].

После этого от той женщины родился Ил-Кутуй. Когда [Сарык-хан] отдался под покровительство того племени, он выдал свою дочь за Куджагуша[480] Буюрук-хана; имя той дочери было Торэ-Каймыш; [она приходилась] сестрой Каджир[481]-хану. Затем Каджир-хан и Сарык-хан совместно набрали войско и напали на татар. Освободив для Сарык-хана улус Керайчин, [Каджир-хан] отдал его [Сарыку]. В то время Он-хан со своей матерью Илма-хатун были взяты татарами в плен; их также освободили. Человек [по имени] Элджидай любил Илма-хатун; так как он был соблазнительный человек, то [Каджир-хан] отдал его им [кераитам] навсегда[482].

469

В ркп. S — ?исун-ну; С — ??сун-туа; L — ??сун-?уа; у Березина — бисунтуа.

470

Термин кешик или кезик (монг. кэшиг или кэсиг) значит «очередная стража», гвардия, из знатной молодежи, учрежденная Чингиз-ханом (см.: Б.Я. Владимирцов, стр. 119, 120).

471

В ркп. С — никдаш; L — ??кдаш.

472

В ркп. S — та?т?р; L — ?а??р; В — ба?р; у Березина — баир.

473

В ркп. В и у Березина — камус.

474

Т.е. охраны лагеря и внутреннего его распорядка.

475

В ркп. В — муркан.

476

В тексте — уркан, у китайцев Ho-lin [Хэ-линь] (см.: Е. Bretschneider, op. cit., I, p. 55), — правый приток р. Селенги, впадающей с юга в озеро Байкал.

477

В ркп. S — тар?ай; С — ?ар?ай; L, В — ?а?й; у Березина — татай.

478

В ркп. S — ка?ан; С — кабан; В — ?а?ан; у Березина — каман.

479

Данное место, видимо, искажено переписчиками, и потому Березин все эти слова принимал за одно собственное имя. В ркп. С, L — утаку турчи; В — у?аку-йурчи; у Березина — сагитай убаку турджи буйурук-хан.

480

Слово куджагуш проф. Березин сближал с подобным монгольским в значении «начальника военной дивизии» (см.: Сборник летописей. История монголов, I, стр. 243, прим. 99).

481

В ркп. L — к[ф]ах?р; В и у Березина — кадж?р (что он читал как «Каджар»).

482

Фраза эта в рукописях написана, повидимому, с ошибками или с искажениями и притом по-разному: ***. Профессор Березин, сближая слово *** с монгольским ÿнгэ (тюрк. *** — цвет, вид — и находя, что это не подходит, допускал «в тексте какую-нибудь ошибку» (Сборник летописей, I, стр. 244, прим. 102). Можно сблизить *** со старотюркским *** (мöнгу) «вечный» и перевести его наречием «навсегда».