Его жена Турагаймиш[599] занималась колдовством; всякий раз, когда он выезжал на охоту, она немедленно заставляла его спешиваться. Так как он находился в беспокойстве от ее руки, то приказал имевшейся у него наложнице умертвить ее. Так и сделали. После этого он подумал о сыновьях [и] пожелал это обстоятельство скрыть. В отношении каждой из двух [своих] наложниц он нашел [подходящий] предлог и убил их. По [истечении] некоторого промежутка времени [Курджакуз-] Буюрук-хан тоже скончался.
Он-хан сказал Тай-Тимур-тайши и Юла-Магусу: «Когда отец был жив, мы метали стрелы с тем условием, что не дадим промаха. Почему же теперь управление улусом достанется Элджидаю?». Таким способом он привлекал их из [их] собственной местности к себе. Когда же нашел удобный случай, то напал на них; они [спасясь] прибыли к Токта. Токта сказал: «Для чего нам из-за них ввергаться в случайности войны и набегов?!» И он схватил обоих [Тай-Тимура-тайши] и Юла-Магуса и отправил к Он-хану; он же уничтожил их обоих. После того Гурхан сказал: «У моего старшего брата не высохли еще слезы и мякоть его спины еще не окрепла, как ты уже убиваешь старшего брата и губишь младшего. Как же остается улус?!». |А 23а| По этой причине Гурхан заставил бежать Он-хана, разграбив [его]. Он-хан, бежав с сотней человек, уходил [от преследователей]. Есугэй-каан принял его сторону и взял его. После того [Есугэй] сказал: «Нам нужно вести дружбу с этим человеком» — и стал с ним побратимом [анда]. В этом положении Кутула-каан сказал [Есугэю]: «Дружба с ним — не доброе дело, поскольку мы его [хорошо] узнали. Лучше стать андою с Гурханом, так как у него мягкий и хороший характер, а этот человек убил своих братьев и кровью их запачкал знамя чести. |S 49| Теперь он останется [не при чем]: не попавши стрелою в горного быка, сделал своею ставкою ослиную могилу; потому-то он и прибег к нашему покровительству». Есугэй-бахадур не согласился [с этим] и стал с ним [Он-ханом] другом и побратимом. Он напал на Гурхана и обратил его в бегство, а улус его отдал Он-хану[600].
У [вышеупомянутого] Маркуза было двое сыновей; один назывался Курджакуз[601]-Буюрук, а другой — Гурхан. Гурханы, которые были государями в Мавераннахре и Туркестане, [происходят] из народа кара-хитай. Этот же Гурхан был сыном Маркуза, царя кераитов. [Это надо заметить], чтобы не ошибиться. Сыновья Курджакуз-Буюрука: одного имя было Тогорил, а государи Хитая называли его Он-ханом и значение имени Он-хан [Ван-хан] — есть «государь страны»; других именуют [так]: Эркэ[602]-Кара, Тай-Тимур[603]-тайши, Бука-Тимур, Илка-Селенгун[604]. Илка — имя, а Селенгун будет — «рожденный от господина». Таким же образом имя Джакамбу прежде было Керайдай[605]. Когда его захватили тангуты и нашли [его] в полной мере проворным, то назвали его Джакамбу, т.е. «великий эмир страны»; [слово] джа [означает] — страну, а — камбу — великий[606]. Словом, когда их отец скончался, Он-хана, называвшегося Тогорилом, послали на границы страны, поручивши ему [там] управление. Другие сыновья — Тай-Тимур-тайши и Бука-Тимур — заняли место отца. Он-хан пришел и, убив тех братьев, снова занял престол отца.
600
Это место, начиная со слов «Он-хан сказал Тайтимур-тайши», у проф. Березина отсутствует.
606
Все это место переведено Березиным сообразно текста, изданного им, так: «Илха есть имя, а Сенгун есть «сын господина». Когда его взяли Тангуты и нашли в нем человека быстрого в надлежащей мере, то назвали его Джаханьбо ***, т.е. князь страны и достопочтенный князь.