Сборник летописей. Том I

Этот Куйду имел двадцать четыре сына; старшего звали Тукур-битикчи; |S 51| он был эмиром сотни и прибыл в Иран на службу к Хулагу-хану в качестве секретаря; он вывез для него из Багдада казну и [все] добро [халифа] и отлил множество золотых балышей[632]. Алинак был его сыном; сначала он был из тысячи Кучура из рода тудаклин, принадлежащего к родам меркитов. В предыдущее время Кучур состоял в тысяче деда Алинака, Куйду. Так как основная тысяча Куйду и его сыновья — все остались там [у каана] в своем роду [худжаур][633], то [Кучур] взимал с войсковых тысячей подать [копчур][634], чтобы доставить в это государство [т.е. Иран]. Хулагу вывел Кучура из тысячи Куйду; так как он был человек расторопный, он поручил ему одну тысячу из тех тысяч. Тукур, сын Куйду, был отцом Алинака и также [состоял] эмиром сотни в его тысяче. Когда Кучур скончался, Алинак был ребенком. Хулагу-хан пожаловал тысячу под начальствование Алинаку.

Сыновья Алинака были: Курмиши-гургэн, Кутула, Бугудай, Арпа[635] и Джаудур.

Группа эмиров, которая думала и говорила, что после того, как Чингиз-хан уйдет на Балджунэ[636], они учинят ночное нападение на Он-хана, чтобы прогнать его, а самим сделаться государями и правителями, — есть следующая в раздельности: Даритай[637]-Отчигин, Алтай-Джубук[638], Кучар[639]-беки, Джамука-сэчэн, Кум-Барин[640], Суэгай[641], Тукай[642], Талу[643], Кутуку[644] из [племени] татар. Когда Он-хан узнал об их замыслах, он разорил их. Из их числа Даритай-Отчигин, Кум-Барин, Сакаит, из племени кераитов, и Куджин, — из среды килингутов и дядьев Конкотана, — все они присоединились к Чингиз-хану. Алтай, Кучар и Кутукут ушли к Таян-хану. Они же все сами произвели это движение, подозревая Чингиз-хана [в том], что он заодно с Таян-ханом. Когда Чингиз-хан победил Таян-хана, он всех их захватил и убил. Из эмиров Сангуна были Билгэ-беки и Тудан[645]. Они оба [как раз те], о которых Чингиз-хан сказал, чтобы их отправили к нему |А 24б| с посольством. Они были товарищами Сангуна. Ала-Бука и Тайр тоже были два почтенных эмира Он-хана. Вот и все!

Племя найман, которого имеется несколько ветвей

Ранее эпохи Чингиз-хана государями найманов были Наркыш-Таян и Эниат[646]-каан. Когда они разбили племя киргизов, Эниат-каан не предстал перед своим старшим братом, Наркыш-Таяном, и не поднес ему подарков[647]. Наркыш призвал его [к себе] и обнял его за голову; когда они отделились друг от друга, [Наркыш-Таян] сказал: «Как будто у нас нет никого, кто одаривает, или я вас не желаю [видеть]?!».

Буюрук и Таян были сыновьями Эниат-каана. В том положении, когда Таян-хан [окончательно] отделился [от брата], Буюрук, перекочевывая, проходил [как-то] перед кибитками [его кочевья] настолько близко, что из кибиток Таян-хана верха [других] кибиток казались нагруженными на верблюдов. При этом обстоятельстве Таян-хан сказал: «Я тоже — государь; если Буюрук пришел бы и здесь остановился, он оценил бы [наше гостеприимство], а если не придет, — пусть как знает!». Буюрук не остановился и ушел. Таян-хан сказал: «Мы приготовились, чтобы принять их в гости; так как они ушли, то мы себе сделаем угощение!». На том празднестве, среди песен, Кубадегин сказал: «В то время, как Эниат-каан и Наркыш-Таян были вместе, они, — вы подумайте [об этом]! — не делали в улусе найманов каждого человека эмиром и каждую женщину госпожою, и много детей тоже не рождалось. Вы оба, как рог быка и рог коровы, были единой парой. Ныне же, когда вы два брата не единодушны, то кому поручить улус найманов, который рассеян, разбросан и волнуется, как море?».

Когда Таян-хан услыхал эти слова, его щеки покраснели и он сказал: «Скажите Буюруку: «мы ошиблись! Ожидай нас в подобающем месте, пока мы не прибудем». А выйдет ли он навстречу нам или не выйдет, — это его дело». Буюрук ответил: «Известна такая пословица: часто случается, [что] люди достигают величия, а разума не имеют; бывает многажды и так, что они достигают доброты после этого. Если будем здоровы, то встретимся!». [Так сказав], он откочевал, свернул с пути и ушел в другую сторону. Так как они, [Таян-хан и Буюрук], были братьями, а согласия между собою не имели, — то всевышняя истина изменила их жизненные обстоятельства.

Распределение юртов найманов таково.

632

Балыш — монгольская монетная единица, известная с эпохи Чингиз-хана. Балыши были золотые и серебряные; по сведениям персидского историка Вассафа (XIV в.) как золотые, так и серебряные балыши весили каждый по 500 мискалей (около 2.25 кг). Балыш золотой стоил 2000 динаров, серебряный — 200, а бумажный — 10 динаров. (См. под словом Balish заметку акад. В. Бартольда в «The Enc. of Islam», I, p. 621).

633

Худжаур — монгольское слово, которое проф. Березин читал как ходжор и производил от монгольского глагола ходжораху — «остаться назади», — потому-де оно означает «оставшийся назади (в Монголии)» (см.: «Сборник летописей..., I, стр. 106 и 263, прим. 210). Акад. Владимирцов термин hujaur переводит понятием «происхождение, род» (см.: Общественный строй монголов, стр. 53 и 78).

634

Копчуром называли пастбища и налог с пасущихся стад в размере 1%, поэтому копчур, по первоначальному значению этого термина, взимался, главным образом, с кочевников, так что копчур платили в монгольском государстве и монголы, принадлежавшие к военному сословию (Бартольд. Персидские надписи на стене Анийской мечети Мануче. СПб., 1911, стр. 32). Это положение подтверждает и Рашид-ад-дин. По его словам, «раньше, когда существовали их (монголов, — А.С.) обычаи и правила, со всего монгольского войска выделяли ежегодно обедневшим ордам и дружинам копчур лошадьми, овцами, волами, войлоком, крутом (т.е. сухим овечьим сыром, — А.С.) и прочим» (Рашид-ад-дин, Сборник летописей, т. III, перевод с персидского А.К. Арендса, М.-Л., 1946, стр. 281).

635

В ркп. I — адбэ.

636

балджунэ — озеро, из которого вытекает р. Тура, лежит в Забайкалье, к югу от Читы (Е. Bretshneider, op. cit., I, p. 269-655).

637

В ркп. S, A — дари??й; В — дар???й; I — дарайтай; С, L и у Березина — дарайтай.

638

В ркп. В — худук; I — джук; С, L — х?бук; у Березина — джубук.

639

С огласовкою. В ркп. I и у Березина — кудж?р (по чтению Березина — «Худжир»).

640

Так в S, I; В, С, L — ?ар?н; у Березина — нарин.

641

В ркп. В — суали.

642

В ркп. В — ?укай L — ??кай; у Березина — букай (по его чтению — «Бугай»).

643

После этого в ркп. С, L, I добавлено — мангкут.

644

В ркп. S — кутукуб; Р, В, I, С, L и у Березина — кутукут.

645

В ркп. С, L, I — тудаун; у Березина — тудан.

646

В ркп. S, L — инат.

647

В тексте нэ бар нэ тикшимиши кард. Слово тикшимиши есть тюркское причастие прошедшего времени с персидским окончанием на и (яй-масдари) для образования из него существительного; происходит, повидимому, от глагола тикмак — стоять (пред-), быть поставлену, и имеет два значения: 1) представление государю и 2) — дар, подносимый ему. (Л. Будагов. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий, I, стр. 368).