Жил недурно, чуть ли не в Эрмитаже,
И владел мой прадед всем околотком -
Адмиралтейским, Конногвардейским, -
И солидной фабрикой, не свечною.
... И прошло лет сорок, и оказалось,
Что они не врали, что, угождая,
Я не зря ломалась и что недаром
Впрок и загодя были они надменны.
1995 г.
ЧЕРНОВИК И ЧИСТОВИК
Перечеркнуто в злобе, в тоске,
Перемарано, вписано вкось ...
Ну, так это же - в черновике!
Поправимое дело, авось!
Знай, марай - ибо терпит тетрадь,
А поблизости топится печь:
В крайнем случае, можно порвать,
А для верности даже и сжечь.
Но покуда мы клоним чело
К терпеливому черновику,
Жизнь поспешно, навек, набело
Лыко всякое ставит в строку.
Черта с два, если вдруг захотим
Переправить хоть слово, хоть миг.
Скорострелен и необратим
Человеческий наш чистовик.
1984
Люблю на жэковский барьер
Склониться — и понять,
Как форму девять, например,
Должна я заполнять.
В меня впиталося с едой
Родство очередей
С такой отходчивой враждой
Теснящихся людей...
Последний раз в ЦПКО
Однажды с перепою, с переругу,
С тоскливого и злого похмела,
Сочтя меня - ну, может, за подругу,
Она ко мне в каморку забрела
И так сказала: "Я ведь не волчица,
Лишь ты при мне, а больше - никого...
Я даже согласилась бы лечиться...
Свези в последний раз в ЦПКО!"
Был день октябрьский, резкий, желто-синий.
Парк впитывался в лиственный подстил.
Никто под физкультурницей-богиней,
Помимо нас не мерз и не грустил.
Спеша, считая время по минутам,
Я шла. Она ползла едва-едва,
Семейственным и пасмурным уютом
Окрашивая тощие слова.
Ее уют - придавленный и ржавый,
Аттракционный, инфантильный рай -
Где все противогаз носили в правой,
А в левой - попрыгучий раскидай...
Мы шли, как шла она тому лет сорок -
При муже, при любви, при "до войне".
Но давних лет осколок или спорок
Не впору был, не пригождался мне.
Смотрела я скучливо и тверезо
На пестрый сор в общественном лесу
И жилки перепойного склероза
На влажном, вспоминающем носу.
И все ж сидела с ней на той скамейке -
На Масляном Лугу, к дворцу спиной,
Где муж-покойник снял ее из "лейки" -
Разбухшую, беременную мной.
1996
Памяти Анны Ахматовой
Отпевали в тот день поэтессу.
Неслучайно киношников, прессу,
Стукачей допустил сюда Бог...
Мы стояли в церковном приделе
И себя сознавали при деле —
На сквозном перекрестке эпох.
Хор твердил в это время сурово
"Упокой" через каждое слово,
Будто мертвого тела покой
Ненадежный еще, не такой...
Рядом древняя ныла старуха —
Дребезжала противно для слуха
Обо всех мертвецах на земле,
Как тоскливая муха в стекле,
И привычные слезы сочила,
И крестилась — как будто сучила
Возле душки незримую шерсть.
Мне она деловито-уныло
Прожужжала: "А сколько ей было?"
Я ответила: — Семьдесят шесть.
И она, машинально рыдая,
Прошептала: "Еще молодая!"
Я подумала: так ведь и есть.
Вечерняя улица.. . Юность шальная...
С чего это к вам возвращаюсь? Не знаю!
...Девчонка в косичках в сиянии дня
С улыбкой глядит из окна на меня.
Немало воды с той поры утекло,
Сменяли друг друга мороз и тепло...
Терявший — находкам, случалось, был рад,
Нашедший — немало изведал утрат...
И сердце мое, постигая любовь,
Теряло, искало и каялось вновь,
И снова, забывшись, летело оно
К синеющим высям, восторга полно...
По девичьим тропам в мечтах я блуждал,
Не верил и верил, надеялся, ждал, —
И сколько же девушек — не утаю —
Разбило безжалостно гордость мою!..
Все это минуло. Забыто давно.
Но, жизнь, почему я запомнил одно?..
...Девчонка в косичках в сиянии дня
Глядит и глядит из окна на меня.