Я расслабилась, закрыла глаза и начала представлять вокруг кристалла кокон из огня, следом из земли потом из воды и воздуха. У меня в мыслях получилась неимоверная картинка, ну что же теперь нужно их слить в одну силу. Не знаю, откуда я все это знаю, действую интуитивно, просто чувствую, что именно так и надо поступить. Мысленно потоки тихий в один поток и открываю глаза.
Щупальца Туриола бьются о барьер и не могут найти выход, получилось, вышло, фух, теперь можно и отдохнуть. Осматриваю помещение, оценивая ущерб нанесенный кристаллом. Глазами натыкаюсь на ошарашенного ректора. Арис пристально смотрит мне в глаза, молчит…, опять молчание, оно вечно нагнетает обстановку.
— Господин ректор, вы на мне дырку протрете…
— Кто ты?
— Здрасте Насте, с днем рожденья… У Вас, что склероз начался?
— Нет, не начался, но ты не человек — это точно… — вынес свой вердикт Арис. Браво, какие мы проницательные.
— Верите, я уже, и сама не знаю кто я.
— Нужно в этом разобраться. То, что ты сделала, мало, кому удается. Я однажды видел этот кристалл и много о нем слышал, кроме разрушения он ничего не приносит. Ты же с легкостью смогла возвести над ним барьер, причем очень сложный барьер из четырех стихий. Удивительно, ты владеешь четырьмя стихиями.
— Вообще семью… — перебила я.
— Что? — закричал он на меня.
— Не кричи на меня, я отлично слышу.
— Но как?
— Что как?
— Как это возможно?
— Ты у меня спрашиваешь?
— Не тыкай мне!
— Да не вопрос, могу и выкать!
— Это не под силу никому…
— Увы, разочарую, теперь это посильно мне! — Ректор провел рукой по волосам, красивый же гад. Забыли, думаем о другом, я отвернулась от него, чтобы не распускать слюни. Арис то, что я отвернулась, не оценил и развернул меня обратно к себе лицом.
— Р — ррр
— Нужно выяснить границы твоей силы, да и кем ты являешься, тоже не мешает узнать.
— Ничего этого не нужно, мне и без этого проблем хватает. Кстати, если вы не против, то вот с этим, явно сейчас что‑то нужно делать! — тыкнула я пальцем в пространство, где находился Туриол. — Или вы хотите его приспособить вместо мебели?
— Я сейчас открою портал, закину его подальше…
— Нет! Нельзя! — завизжала я, у ректора глаза стали как блюдца, а я поспешила пояснить — Барьер, нужно каждый день поддерживать, а для этого мне нужно быть рядом. Если барьер падет, то Туриол разрушит весь мир!
— А ты откуда настолько осведомлена по поводу этого кристалла? — Блин блинский, сейчас устроит допрос с пристрастием! А можно просто пристрастие без допроса. Черт, о чем я только думаю, сейчас о другом думать нужно.
— Книжек много читаю!
— Неужели? И в каких это книжках о нем упоминается? — с подозрением посмотрел на меня ректор.
— Вам выдать список литературы или принести экземплярчик почитать — кто меня за я зык тянет, а если скажет принести, что я ему принесу?
— Принеси, любопытно прочесть! — твою же левую, так и знала.
— Обязательно… Найти только нужно, библиотека у нас огромнейшая.
— У кого это у нас?
— Как у кого? У меня и моего любовника Делая! — на тебе фашист гранату. Выкуси! У Ариса челюсть упала в район пола, потом он пришел в себя и зарычал. — Не рычи, а то подумаю, что Вы, господин ректор, меня ревнуете!
— И что ты будешь делать, если так? — чего, стоп, я не ослышалась, он что меня ревнует? Ревнует?
— Что буду делать? Дай подумаю… Подумала, я буду жить! — и очаровательно ему улыбнулась, — юмор Арис явно не оценил, так как вновь меня припер к стенке, пристально на меня посмотрел, а потом поцеловал так, как будто хотел меня наказать. Целовал он меня жестко и страстно, до такой степени, что у меня случалась нехватка воздуха, тогда он на мгновение прекращал, и уже в следующее вновь припадал к моим губам. Боже, что на него нашло. Помимо губ пошли в ход руки. Арис прижал мое тело к своему и начал свои исследования, сначала детально на ощупь изучил мою пятую точку, потом поднялся вверх по спине и ласкающими движениями прошелся по ней. От его рук я млела. Я хочу большего, хочу его всего, хочу тоже изучить его тело, приласкать каждый его миллиметр. Мои руки легли ему на плечи и поглаживающими движениями прошлись по ним, а также шее, зарылись в его шикарных жестких волосах, но как говориться всего по чуть — чуть. В какой‑то момент Арис просто замер тяжело дыша и отстранился, а потом и вовсе отошел от меня, отворачиваясь. Понятно, решил поиздеваться, ясно, запомним.