— Как долго вы с Агги были женаты? — спросила Ронда.
— Недолго. Менее двух лет.
— Когда это было?
— Давным-давно. Прежде чем я встретил твою мать.
— Но в каком году?
— С Агги мы поженились 9 сентября 1978 года.
Ронда нахмурилась, производя мысленный подсчет. Но тут из леса, споря с пеной у рта, вышли Питер и Лиззи.
— У тебя ничего не получится, — упрямо твердила Лиззи.
— Да ладно, — возразил Питер. — Я — Питер Пэн. Если я говорю, что хочу летать, я найду способ.
— Ладно, я пошел, не хочу вам мешать, а вы репетируйте, — сказал Клем и, похлопав Ронду по колену, перепрыгнул через заклиненную дверь.
1978-й, подумала Ронда. Питер родился в июле 1979 года, а это значит…
— Поговорим позже, — пообещал Клем.
«Так ты отец Питера?»
Той весной и летом Дэниэл вбил себе в голову, что если что-то и принесет ему богатство, так это производство гробов. Его отец умер зимой (это никого особо не расстроило, и уж тем более Питера и Лиззи, которым не разрешали видеть их деда). Когда Дэниэлу в похоронном бюро показали гробы, он пришел в ужас: слишком дорогие и роскошные!
Дэниэл твердил, что отец плюнул бы ему в лицо, похорони он его в гробу с подкладкой из стеганого кремового атласа. Он похоронил отца в простом сосновом гробу, который сколотил сам. (Будучи прижатым к стенке, директор похоронного бюро признал, что, строго говоря, нет такого закона, который бы требовал, чтобы мистер Шейл был непременно похоронен в одном из элегантных, доступных гробов от похоронного бюро «Арсено и сыновья».)
Дэниэл был уверен, что нащупал прибыльную рыночную нишу. Вермонтцы наверняка захотят сэкономить, сохранив, однако, достоинство их усопших близких, которых похоронят в простом, ручной работы сосновом гробу.
Смастерив из обрезка сосновой доски вывеску — «ГРОБЫ ШЕЙЛА», он повесил ее на сарае. Расклеил несколько объявлений в городе. И сразу получил два заказа: один — от студента колледжа, который хотел использовать гроб в качестве кофейного столика, другой — от старого вдовца, который хотел, чтобы все было готово, когда он умрет.
Всю весну и лето Дэниэл делал гробы, укладывая готовые изделия в жутковатые штабеля на цементном полу сарая. Он ждал потока заказов. Он ждал и каждый день приходил в сарай и делал новые гробы. Именно здесь Питер и Ронда и застали его в тот день. Дэниэл склонился над настольной пилой. Рядом на полную мощность орал радиоприемник, настроенный на волну радиостанции, передававшей классический рок.
— Привет, пап! — крикнул Питер. Дэниэл поднял глаза, улыбнулся и выключил пилу.
— Что привело вас в этот прекрасный день в лабораторию безумного ученого? — спросил он.
— Мы хотим летать, — сказал Питер.
— Летать?
— Для спектакля, — объяснил Питер. — Мы хотим летать.
Дэниэл кивнул.
— Я мог бы сделать вам крылья, — сказал он.
Питер расплылся в улыбке.
— А они сработают?
— Конечно, — сказал Дэниэл и осмотрел мастерскую. — Ронни, передай мне один из лежащих вон там брусков! Питер, нам понадобится рулон плотного пластика, который мы купили, чтобы закрыть окна на зиму. Сходи в подвал и принеси, ладно?
— Да, сэр, — сказал Питер.
— А где твоя сестра? — спросил Дэниэл.
Питер пожал плечами.
— Они с Ток гоняют на великах. Она сказала, что нам ни за что не придумать способ, как можно летать.
Дэниэл лукаво улыбнулся.
— Хорошо, мы покажем ей, да? Теперь давай, поднеси мне вон тот пластик.
Дэниэл работал над крыльями весь день. Незадолго до ужина они были готовы и слегка напоминали крылья летучей мыши. Дэниэл распилил брусок на тонкие рейки, из которых сделал каркас и обтянул его пластиком. К телу Питера крылья крепились грубой упряжью, сделанной из старого ремня.
— Думаю, сойдет, — сказал Дэниэл, хлопая Питера по спине. — А пока схожу за пивом.
Он повернулся и быстро зашагал к дому, а войдя, направился к двери подвала. В подвале у Дэниэла был второй холодильник, предназначенный исключительно для хранения пива.
— Это не сработает, — прошептала Лиззи. Она только что подъехала на своем велосипеде и стояла, наблюдая за их работой, одетая, как обычно, в костюм капитана Крюка. Казалось, она больше никогда не снимет его с себя.
Она даже спала в рубашке с пышными рукавами и в атласных штанах, перевязанных на талии золотым шнуром, который когда-то держал шторы, а ее сделанный из проволочной вешалки крюк был аккуратно приставлен к бюро рядом с ней.