Кап-кап. Кнок-кнок.
Снег исчез. Тут да там остались небольшие грязные кучки, кое-где землю покрывали серые льдинки. Шел дождь. Капли стучали по крыше дома и по его окнам.
Кап-кап. Кнок-кнок.
Снежного монстра здесь больше не было.
Денис сделал несколько неуверенных шагов. Убедившись, что так все и есть, он закрыл лицо руками и начал плакать, хоть слез и не было. Ноги перестали держать его, и он упал на землю, разбрызгав воду в разные стороны.
Только бы подняться до дерева. Этого бы хватило, чтобы не умереть. Он бы взял бутерброды (они должны были сохраниться, постоянно находясь на холоде в течении этих дней), подкрепился бы и стал звать кого-нибудь на помощь. Даже если портфели украли, он мог бы просто лечь там или скатиться вниз. Кто-нибудь из прохожих его бы заметил.
Но Денису попросту не хватало сил на то что бы подняться. Куда уж там, если он даже несколько шагов едва смог пройти.
Поэтому он просто лежал в луже и ─ хотелось верить ─ набирался сил.
Силы не приходили. Вместо этого, он все больше их терял. В какой-то момент до него дошло, что, если он так и продолжит лежать, то не поднимется уже никогда.
Он встал на одну ногу, на другую, сделал шаг, новый. На мгновение ему даже показалось, что он сможет осилить это, если поверит, но, когда дорога пошла вверх, мышцы тут же отказали.
На него навалилось отчаянье. Неужели все может быть до того несправедливым? Если ему суждено было умереть здесь, зачем же вселенная продлевает его муки? Неужели все это только злобная шутка?
Он пошел на коленях, а потом и вовсе пополз. Даже если следующее движение казалось ему невозможным, он все равно его делал. Пройди через это, и ты окажешься дома. Перетерпи все это, и ты сможешь отдохнуть. Если бы ползти ему приходилось не по мокрой земле, а по скользкому снегу, он был бы обречен. Он не думал о родителях. Не думал о Максиме. Денис думал только о том, что скоро он отдохнет.
Уже вот-вот.
Виталий Алексеевич месяц назад устроился на неполный день сторожем гаражного кооператива. Сделал он это по наставлению жены, которая в последние полгода уж слишком часто стала спрашивать, не собирается ли он прожить всю оставшуюся жизнь за счет одной только пенсии. «Мне больно смотреть, как ты становишься растением, лежа на диване перед этим телевизором. Не выходишь на улицу не общаешься с людьми. Только и делаешь, что жрешь и срешь! Найди работу, Витя! Займись хоть чем-то, я тебя прошу!»
И он нашел, хотя было это и нелегко. Мужчинам старше пятидесяти пяти сейчас даже сторожем устроиться трудно. Он знал: долго на этой работе он не продержится. Место это со дня на день исчезнет под ковшом эскалатора, но по крайней мере Марина перестанет выносить ему мозги.
Днем в четверг он решил ненадолго отойти от гаражей и найти Рыжика. Кличку эту для бездомной коричневой псины он придумал сам, хотя он и не старался приучить к ней собаку. Просто называл ее так и за пару недель она привыкла.
─ Рыжик! Рыжик! ─ подзывал он псину, протянув перед собой куском мяса, завернутый в салфетку. Собака не откликалась, но это было обычным делом. Иногда она приходила к гаражам, иногда ─ нет. Сегодня, видимо, решила сходить в какое-то другое место.
Сторож уже решил возвращаться к гаражам, когда заметил человека, лежащего на земле у подножья холма. Это был мальчик в яркой оранжевой куртке, который, видимо, упал и скатился с холма. Весь он был в грязи. Правая половина лица испачкалась до такой степени, что не было видно глаза.
─ Эй, пацан, ты как?
Виталий Алексеевич потянулся к мальчику, чтобы помочь тому подняться, но стоило ему прикоснуться, как левый глаз, тот что не был залеплен грязью, открылся.
─ Ты как? Идти сможешь? ─ спросил сторож.
─ Маме. Позвоните маме, ─ прохрипел мальчик, будто сконфуженный.
─ Номер ее можешь продиктовать?
─ Позвоните ей, ─ мальчик, будто и не услышал. ─ Скажите, что я здесь. Скажите, что я потерял телефон… и Максима… Пожалуйста…
Виталий Алексеевич позвонил в скорую, рассказал о случившемся и попросил приехать как можно быстрее. Мальчик снова потерял сознание, и до приезда скорой помощи только бормотал что-то о зубастых сугробах и снежном монстре.
НОВОГОДНЕЕ ВОЛШЕБСТВО
1
Глаза Андрея резко открылись, тем самым пробудив мальчика ото сна. Сперва веки слипались и сон чуть снова не принял его в свои объятия. Но мальчик шлепнул себя ладонью по лицу, и сонливость отступила. Два часа ночи ─ подумать только! Еще бы немного и они снова бы его упустили.
Андрей сел поднялся на втором этаже кровати и поставил ноги на лестницу. При этом он ногой задел мяч, лежавший с ним в постели, и тот с громким ударом свалился на пол. Андрей вздрогнул. Пожалуйста, пусть родители не проснутся. Пожалуйста, пусть родители не проснутся. Пожалуйста, Боже, я так редко тебя о чем-то прошу, но пусть они не проснутся.