Он подъехал к набережной еще до наступления темноты. Маркус думал, что непросто будет найти то самое место, где он остановился вчера, но по дорожным знакам, характерным веткам на деревьях и следам от шин возле дороги он его нашел. Теперь он оделся в простую футболку с короткими рукавами и джинсы. Вместо вчерашних туфлей на ногах были кроссовки.
Место выглядело не таким странным и загадочным при дневном свете. Деревья утратили былую мудрость, а шум волн теперь был всего лишь шумом волн. В какой-то момент Маркус даже засомневался, что мальчик появится снова. Вся волшебность прошлого вечера куда-то исчезла, а ведь Сэм был самым прекрасным его воплощением.
В этот раз он убедился, что все двери закрыты прежде чем идти на пляж. После он пошел искать спуск. Тот самый, первый спуск. Выйти на пляж оттуда он хотел не только, потому что все еще питал надежду найти свои туфли, но и потому, что его мучил страх: если он не повторит все как вчера, мальчик не появится. Глупо, да, но он жалел даже о том, что закрыл машину. В бар зашел, но в этот раз не выдержал и второго стакана. Слишком хотел поскорее поехать сюда. К тому же, стоило дождаться сумерков хотя бы.
Туфли действительно были здесь. Одна стояла почти полностью засыпанная песком, но это вовсе не проблема. Маркус поднял их, аккуратно отряхнул, положил в пакет, потом снял кроссовки и положил их туда же. Пошел к воде, помочить ноги. Мальчика нигде не было.
─ Сэм! ─ попытался позвать он его, но никто не откликнулся. Ничего, может он еще придет попозже. В конце концов сегодня Маркус пришел двумя часами раньше.
Он отправился к его русалке (их русалке). Но и ее найти оказалось непросто. Когда, наконец, Маркус решил, что нашел абсолютно точно то место, где вчера они с мальчиком одну за одной выкладывали ракушки, то ужаснулся. От русалки ничего не осталось не было видно даже растоптанной кучи. Лишь горстка ракушек по-прежнему оставалась на месте, где должен был быть хвост, но самого хвоста там не было. Ему даже показалось в какой-то момент, что здесь были лишь те ракушки, которые он сам уложил, но… «Не глупи!» Как люди могут быть настолько жестокими? Над ней так яростно издевались, что живого места не осталось. Маркус представил, как какой-то подросток под громогласное ржание своих друзей прыгает по ее телу, сносит ботинком голову, топчет грудь.
Видимо, даже хорошо, что он пришел сюда пораньше. Если бы мальчик увидел это, у него непременно началась бы истерика. Следовало исправить положение, пока еще было время, и Маркус решил начать незамедлительно. Для начала сгреб как можно больше песка в одну большую кучу. Он давно уже не занимался чем-то настолько творческим, но кое-что в этом понимал. В младших классах Маркус посещал кружок по лепке из глины и без лишней скромности мог бы сказать, преуспевал в этом. Не смотря на то, что прошло не меньше двадцати лет с его последнего опыта, выходило все не плохо. Он решил сделать русалку объемной в то время, как у мальчика это был скорее рисунок на песке. Как будто она выползла на берег и прилегла на песочек погреться на солнце. Маркус был уверен, что именно таким ранее мальчик со своим отцом делал медведя. Пришлось таскать мокрый песок от воды. Вскоре куча начала обретать какую-то форму. Маленький овал наконец превратился в женское лицо, а большой в тело. На груди сделал два округлый холмика и решил, что позже из ракушек он сделает ей купальник.
Лицо сделать оказалось труднее, чем он думал. Она то и вовсе не походила на человека, то была слишком мужественна. Маркус взял телефон, нашел фотографии Роуз и решил использовать ее лицо в качестве шаблона. Сердце защемило еще когда он сглаживал нос. Господи, его жена снова одна дома, снова ждет его и не знает, что и думать. Все внешние проблемы, казалось, отходили на задний план, когда Маркус был на этом пляже, когда он был рядом с мальчиком, но теперь… «Не стоило смотреть на эту фотографию!»
Но русалка получилась. И была она красивой. Для волос он решил позже использовать водоросли (оставалось только надеяться, что получится уложить их так, чтобы это действительно было похоже на волосы, а не на кучу дерьма на голове), но теперь нужно было поработать над хвостом. Если говорить точнее, над плавником. Маркус понял, что здесь он сталкивается с действительно тонкой работой (возможно тоньше даже, чем работа над лицом), и от того насколько хорошо он ее выполнит, будет зависеть, станет ли работа действительно стоящей.
Мальчик появился, когда он укладывал ракушки на хвосте. Было уже достаточно темно, хотя луна светила теперь куда ярче. Это оказалось неожиданно и внезапно: Маркус уже и не надеялся, что тот появится снова. Мальчик не обнял его, не поприветствовал, даже не окликнул. Он просто подошел к хвосту и начал укладывать ракушки. Сначала Маркус сел на песок от удивления и долго смотрел на мальчика. В том определенно было что-то особенное.