По ночам какое-то странное гудение в трубах не давало ему заснуть. Иногда даже казалось, что это собачий скулеж, но, ни в доме, ни под крыльцом, собаки не оказывалось.
Судебное разбирательство по поводу развода назначено до сих пор не было. Бренда все так же игнорировала факт, что они теперь не живут вместе, а Роберт все не решался подать заявление. Стоило ему подумать обо всех этих встречах с юристами, бесконечных спорах и глупой болтовне, как у него начинала болеть голова. И потому он откладывал дело, как мог. Адвокат, кажется, и не был против. Он с удовольствием общался с Робертом в кафе, обсуждал предстоящую борьбу, но своего клиента не торопил. Добросовестно брал деньги с каждого сеанса.
Ранд негодовал по поводу незаконченной статьи, когда новый номер журнала уже вот-вот должен был выйти, и пообещал Роберту, что если тот не поторопится, может уже собирать вещи. Он решил поторопиться, но все равно, приходя домой, выпивал одну-две банки пива и ложился спать, напрочь, забывая о работе.
В конце концов, он решил, что когда Ранд его вышвырнет, будет самое время обращаться в суд. Пока у него еще будут деньги на Энди Гриннела.
Ложась спать, он снова услышал странный гул. Толи стон, толи гудение труб, толи собачий скулеж. Решил сначала снова проигнорировать, но в этот раз не смог. Прошел где-то час, когда Роберт смирился с тем, что уснуть ему не удастся. Может, пойти в сарай, и взять наушники Реймонда? Только сейчас он подумал, что дело в бойлере, находящемся в подвале. До сих пор он туда не спускался, но к нему вдруг пришла уверенность, что шум исходит именно оттуда.
Роберт нехотя поднялся с кровати и прошел по лестнице вниз. Хотел взять банку пива, но побоялся, что снова случится какой-нибудь провал и решил не трогать. Он направился к грязной бетонной лестнице в подвал и застыл у первой ступени. Что-то отталкивало его от идеи спуститься в ту тьму. Роберт бы уже решил, что звуки замолкли, и он может еще на одну ночь забыть о проблеме, но тут из темноты снова послышался стон. Именно стон ─ теперь Роберт не сомневался.
Чувствуя, как внутри все холодеет, он начал спускаться. Почему-то начал считать ступени. Одна, вторая, третья. Всего двенадцать. Дальше была железная дверь. Роберт попробовал открыть ее, но она оказалась запертой. Снова раздался стон. В темноте он начал ощупывать стены, вымазывая руки в штукатурку, проклиная человека, который решил, что нет необходимости повесить здесь хоть какую-нибудь лампочку. Роберт опустился на колени и начал прощупывать пол. Вскоре ему в руки попалась металическая деталь, и, как оказалось, это и был ключ.
Когда он вставил ключ в замочную скважину и начал вращать, стоны вдруг превратились в наполненный ужасом вой. Сейчас я увижу пса! Сейчас я увижу пса! Дверь отворилась. Роберт щелкнул выключателем, который быстро нашел на стене и лампочка на потолке, точь-в-точь как в сарае, осветила подвал.
Здесь была женщина. Связанная, искалеченная, вся в слезах, она сидела и всхлипывала, глядя прямо на него.
6
Женщина смотрела на Роберта так, словно ничего на свете не боялась больше. И колотилась, будто в лихорадке.
─ Нет! ─ проговорила она, всхлипывая. ─ Зачем ты пришел?
Роберт продолжал стоять, не зная, что ответить. Создалось странное ощущение, словно самого Роберта нет в этой комнате, как будто он лишь смотрел за происходящим на экране телевизора и никак не мог взаимодействовать с этим миром. Гадать, что здесь происходит, смысла нет: сценарист вскоре сам откроет все карты.
Половину комнаты занимал бойлер, и огромное количество разнообразных газовых труб. Женщина сидела на полу у стены, привязанная веревками к трубам. Путы истерли ее запястья в кровь. В подвале стоял запах пота и мочи.
─ Что… что ты здесь делаешь? ─ в голосе Роберта, к его собственному удивлению, слышалось не только удивление, но и негодование.
Она облизнула губу и как-то странно на него взглянула. С недоверием, опаской и чем-то еще. Выглядело это ужасно. От нее воняло, внешность девушки отталкивала, и заставляла Роберта испытывать больше отвращения, чем жалости. Длинный острый нос, впалые щеки, огромный оголенный лоб, грязные волосы.
─ Я ничего не сделала, ─ промямлила она, глотая сопли. ─ Я ничего не сделала. Пожалуйста, не надо! Не надо!
─ О чем ты говоришь? Кто тебя связал?
Что-то встало в ее глазах. Какая-то эмоция на порядок выше страха. Она отодвинулась от Роберта, еще больше вжавшись в стену, как будто ждала взрыва.
─ Не веди себя так! Я помогу тебе… Только скажи, что произошло?
Она замотала головой. Снова залилась в истерике.