Это произошло так внезапно, что Роберту показалось: сейчас он снова потеряет ориентацию в пространстве. Мысль возникла в его голове, как взрыв салюта и так же быстро погасла. Он вскочил, но тут же снова упал. Роберт почти понял что-то, но не успел уловить что. Снова пришло ощущение нереальности, но на сей раз оно имело совершенно иной оттенок. На мнгновение, продлившееся, должно быть, целую вечность, Роберт увидел себя со стороны. Хотя вернее было бы сказать ─ почуствовал себя со стороны. Его мир рассыпался на сотню мелких частиц. Они летали вокруг него, как осколки разбитого зеркала, и ни до одной из них Роберту не удавалось дотянуться.
Когда наконец он пришел в себя, ему хотелось бежать из дома, но он знал, что не сможет.
Он взял на кухне нож, который, скорее всего, уже не раз использовал в играх с Миа и спустился вниз. Лестница оказалась куда длиннее, чем он помнил. Ступеней стало вдвое больше, если не втрое. Но ни на одной из них он не остановился.
Миа Ллойд все так же она сидела у трубы. Ему показалось, когда он подошел к ней поближе, что она коротко улыбнулась. Не губами, но глазами. И только этой улыбкой ей удалось его поколебить.
─ Ты чудовище, ─ сказала она почти равнодушно. ─ Нож? Неужели ты не мог выбрать что-то не настолько мучительное.
─ Я предоставил выбирать тебе. Но ты так ничего и не сказала.
─ Ты обманываешь самого себя, Роберт. ─ (Говорил ли он ей свое имя?) ─ Тебе просто хочется, чтобы было больше крови. ─ Теперь в ее голосе проскользнуло сожаление. И это разозлило его куда больше, чем, если бы она над ним насмехалась.
Он взглянул на опухшие серые пальцы, свисающие с трубы ─ они не шелохнулись. Не мудрено: уже не один день прошел, как они омертвели. Но, черт, как бы ему помогло, если бы сейчас они хотя бы слегка дернулись!
─ Ты мог бы убить себя, после того, как сделаешь это со мной, ─ сказала она. ─ Так всем будет лучше.
─ Поберегла бы ты… ─ И тут она улыбнулась во весь рот. Это было так неожиданно, что Роберт почувствовал, как у него сжались внутренности. Ни разу. Ни разу за все время их общения он не видел, чтобы она хотя бы усмехнулась.
Он замер на месте, продолжая внимательно смотреть на Миа. Не так он представлял себе эту сцену. Совсем не так. Может, ему действительно было бы лучше вздернуться на веревке. Что он потерял бы в этой жизни? Кроме того, если он и убьет женщину, ничего не изменится. Он не сможет быть полностью уверен, что еще спустя неделю в его подвале не окажется новая пленница. Если же он решит прямо сейчас уйти на тот свет, можно будет даже ее, Миа, оставить в живых.
─ Тебе тоже будет лучше, если ты покончишь с жизнью, ─ сказала она, будто прочитав его мысли.
И тогда Роберт ударил ножем по привязанной к трубе руке. Он срезал часть кисти до костяшек ─ и три пальца шлепнулись на пол, как сырое куриное крыло.
Кровь не хлынула обильным потоком, а Миа не начала кричать. Она уже даже ничего не чувствовала. Возможно, за время пребывание в этой темнице она пыталась высвободиться, но вместо этого лишь сильнее стянула путы. Теперь Миа смотрела на руку так, будто та вовсе и не принадлежала ей. Как смотрят на синяк, который неизвестно откуда взялся.
─ Ты отрезал мне руку, ─ сказала она с каким-то странным удивлением. ─ Я же говорила…
─ Что ты, черт возьми, такое? ─ спросил он, и выражения ее лица полностью изменилось. Это выражение было абсолютно противоположным тому, что он привык видеть на ее лице. Миа смотрела на него, словно на подопытного мышонка, которому, кажется, вот-вот удастся найти выход из лабиринта.
И тут у Роберта перехватило дыхание. Он упал на пол, не отрывая от нее глаз. Все вдруг стало настолько очевидным, что ему хотелось смеяться. Роберт! Роберт! Роберт! Ты обманываешь самого себя, РОБЕРТ!
Раз киса! Два киса! Боже мой! Никогда он не играл в эту игру. В нее играла другая девочка. Девочка, которую звали Миа Ллойд. Она играла в нее с соседскими девочками. И суть игры была в том, чья кошка быстрее догадается прыгнуть в воду, чтобы избавиться от огня на хвосте. Маленькие негодяйки ловили на улице бездомных кошек и тащили их к озеру. Кошки ненавидят воду. Разве не интересно узнать, какая из них быстрее предпочтет быть мокрой, чем подожженной? Миа, Карен и Сьюзи поджигали им хвосты и смеялись, когда глупые животные кричали и бегали, не видя самого очевидного решения проблемы.
─ Ты не человек! ─ произнес Роберт. ─ Тебя никогда не существовало. Ты…
Она продолжала смотреть на него. Без злости. Без улыбки. Но он и так все понял. Понял уже давно. Никогда он бы не укусил за грудь такую женщину. Никогда. Будучи даже пьяным в хлам. И он никогда не убивал пса. Потому что пса не существовало. Все могло быть ложью в пределах этого дома. Могло и было для него уже не одну неделю.