Достать бы сейчас револьвер! Не успею — тогда точно конец. В этот момент я действительно поверил, что они могут зарыться в мои мышцы и щекотать лапками нервные окончания. Они будут управлять мной, словно марионеткой.
Стало нечем дышать. Нужно думать логично! Иду на кухню, открываю окно. Кажется, время от времени взгляд начал задумчиво останавливаться на кухонных ножах и крепких ножках табуретов. Они... читают мысли? Да какая разница! Не хочу я их убивать, просто напугать... чтоб ушли. Точно, пора действовать! Выкручиваю ножку из самодельной табуретки и чувствую себя при этом, как король Артур. Вперед, дорогу храбрецам. Если они читают мысли, то пусть думают, что мне нужен револьвер. Верно. Обведу вокруг пальца! Нелепо размахивая импровизированным Экскалибуром, пробиваюсь через коридор и груду спасающихся от сыплющихся ударов теней к источнику всех моих ночных злоключений...
***
В кресле никого не оказалось.
Но что-то творилось на экране телевизора:
— Вы накрылись одеялом, надеясь, что мы не заметим слез обиды на ваших глазах, но боль слишком ярка, и тело начинает просвечивать, — вещал из программы «Вечерний психолог» гнусавый мужчина с толстыми очками. — Генри, Вы теряете контроль над собой! Если будете сопротивляться, я ничем не смогу помочь!..
— Убирайтесь из моего телевизора! — кричу я. В правой руке подрагивает ножка табурета. В голове наперебой галдят, что «это не работает», что я «странный» и больше не могу управлять собой. Забавно. Кажется, сегодня каждый решил сказать мне об этом...
Вот на меня орет отец, обмундированный в военную форму, психологически так и не вернувшийся из горячей точки:
— Таких людей, как ты, станут штамповать на фабрике по производству третьесортного двуногого скота! Слабак, неудачник! — динамик остервенело кричит, словно угрожая выстрелить мне в лицо из винтовки. Почему-то пропала агрессия. Я напуган. Судорожно хватаю пульт и переключаю каналы. Мелькающие на огромной скорости, точно болиды, они доносят до меня обрывки кричащих фраз:
— ...если вы умрете, то сможете сэкономить деньги! — подмигивает мой страховой агент, а в голове снова раздается безнадежное «остановись, безумец», но я не могу прожать тормоза...
— Все мы умрем, и это, наверное, здорово, — говорит моя учительница, тыкая поочередно в учеников, — и ты, Кенни, и ты, Генри...
Воспоминания сменяют друг друга, забытые, несвязанные, и резко останавливаются на нем...
— Брат, но ведь ты... — я неконтролируемо рыдаю, падаю на колени.
— Знаю, — говорит он, — я мертв, но, Генри, ты — сын Божий, и ты будешь со мной. Если хочешь увидеть меня снова, просто послушай. Давай, брат, сделай хоть раз то, что всегда делал я. Повторяй!..
Все вокруг замолчало, только я повторял, что было сил, но не то, что хотел услышать брат:
— Нет, я... никогда...
— Он ведь уже заряжен, ты сам желал этого!
— О, нет, я никогда бы...
— Просто. Возьми. И рискни!
— Моей вины тут нет, слышишь?! Да прекрати ты уже выпендриваться! — все внутри переворачивается и подлетает к горлу, словно меня перенесло в падающий лифт. Резко поднимаюсь и, отступив немного назад, дилетантски, но яростно молочу ножкой табурета проклинающее меня изображение брата. Снова и снова, пока комнату не заполнит тишина, а мою воспаленную и громоздкую реальность не накроет успокоительный сон...
***
Моего брата зовут Скотт. Он скончался, когда мы, изрядно накачавшись алкоголем, взяли друг друга на слабо в Русскую рулетку. Мы просто дурачились. Я был уверен, что Скотт никогда не согласится на такую безумную игру, а потому, когда тот расхрабрился и сам потянулся к револьверу, я незаметно опустошил барабан. Я ведь самолично все перепроверил...
Почему в нем была пуля?..
***
— И чего он такой бледный?.. — спрашивает очаровательная блондинка в белоснежной укороченной блузке.
— Обморок от переутомления, — заключает обладатель рыжей шевелюры.
— Или на почве нервного срыва, — добавляет она.
— Здравый смысл неоднозначен, — горько улыбнулся индуистский жрец.
— Если он не придет в себя...
Мередит пшикнула на Джонни, но он продолжил:
— Имею в виду, что мы и так делаем ежедневно все возможное, чтобы остановить регресс, но галлюцинации просто доводят парня до суицида. Что потом, КОГДА он?..
— Человек поправится, — оборвал его на полуслове жрец.
— Он со СВОИМИ тараканами в голове...
— Видят боги, Джонни, но ты...
— ...и сейчас мы ответственны за его жизнь, — оканчивает продавец товаров для дома, осматривая заплаканное лицо Генри, стоявшего, словно лунатик, напротив зеркала.
Тройка мрачно замолчала.
— Ладно, впереди много работы! Левыми, правыми, ребята, и в кровать его, — командует Мередит, и маленькие тараканьи лапки заскрежетали внутри головы бедного работника по имени Генри, переживающего недавнюю потерю инфантильного брата.
Его выводят из ванны и укладывают в мягкую утробу кровати, они будут восстанавливать и ремонтировать свое самое темное и комфортное место отдыха и успокоения. Свой дом.