В письме Джордж настаивал на визите и, если возможно, ночевке в его доме. Также было написано, чтобы я не отсылал обратных писем – все ответы будут по приезду, а выехать я должен, как только освобожусь от дел. Это показалось мне странным. Смутила некая таинственность письма и ранее не наблюдавшаяся за Джорджем настойчивость, которой, обычно, не пренебрегал я. Но людям свойственно меняться. Что касается адреса, то бороздить окраины Лондона мне не впервой, а, судя по записке, его жилище располагалось чуть ли не в десяти милях от центра. Пункт малонаселенный, но я посчитал, что инструкции по нахождению дома достаточно подробны. Все-таки Джордж всегда умел играть на моей импульсивности. Чуть поразмыслив о возможных трудностях, я откинул все сомнения по поводу письма и уже упаковывал необходимые для дороги вещи.
Ранним утром я купил билет в сторону Лондона. Оттуда, до дома Джорджа, решил нанять возницу. Вероятно, пройтись пешком пару кварталов. Дорога, в любом случае, обещала быть долгой и сложной. К тому же, я забыл упомянуть, что недолюбливаю треклятую железную дорогу. Она является причиной вечных случайных щекотливых ситуаций. В этот раз я не остался без внимания злого рока. Например, мне пришлось потратить порядком десяти минут на спор с миловидной девушкой, стоящей за кассой. Ссора, по сути, возникла из пустого места, но она напрочь отбила у меня всякое желание общаться с людьми вплоть до прибытия в Лондон.
Через несколько часов поезд прибыл в Кингс-Кросс. Неподалеку от него я нанял кэб. Найти дом Джорджа, как и предполагалось, не составило особых проблем. Уже ближе к ночи я стоял возле порога его обители, оказавшейся достаточно роскошным сооружением. Здание выбивается из общего стиля: у него два этажа, а краска на стенах свежая и не раскрошившаяся. Шумные, массивные двери почудились мне чем-то вроде каменных ворот древнего склепа. Я постучался. Дверь приоткрылась. В еле заметной щели мелькнула чья-то тень. Я почувствовал на себе пристальный, тяжелый взгляд. После двери раскрылись полностью, являя мне своего хозяина.
Мой удивленный взгляд не разозлил Кэмпбелла. Напротив, мой старый друг с легкой лисьей улыбкой наблюдал, как я, охая и снимая перчатку, протягиваю ему для приветствия ладонь. Он пожал ее дрожащей, покрытой сеткою вен рукой, которую поспешил убрать обратно в карман халата.
Он изменился основательно, что, несомненно, поразило меня до потери слов. Уверен, что он не стал бы отнекиваться, если бы я случайно назвал его стариком. Сейчас ему, по моим расчетам, должно быть пятьдесят с небольшим. Но, если честно, выглядел он как бальзамированная мумия столетней давности. Во-первых, он полностью поседел (в последнюю нашу встречу, он тряс гривой русых волос). Во-вторых, он сильно похудел и осунулся. Угасла былая живость. Зато рукопожатие было по-прежнему крепким, а взгляд острым, проницательным и тяжелым. Дамы всегда таяли, когда он глядел на них из-под опущенных бровей, а мужчины безвольно отводили глаза. Не ошибусь, что при этом они внутренне чертыхались. Некоторые предпочитают называть такой тип глаз змеиным, в них запечатаны дьявольская хитрость и знание.
Я вошел в зал. Интерьер был весьма солидным и интересным. Сколько Джордж потратил денег на этот дом, я даже боялся подумать. Плотные тяжелые портьеры. Строгая, без лишних украшений мебель, лакированная древесина. Тканые уютные ковры на полу. Дому место на центральных улицах Лондона, но никак не в захолустье вроде этого! Джордж явно увлекся коллекционированием статуэток, так как дальняя стенка была полностью заставлена бронзовыми и деревянными божествами и идолами. У меня вышло насчитать порядком тридцати статуэток. Среди них нашлись смутно знакомые индийские и скандинавские божки, но одна из скульптур вызвала у меня смешанные чувства. Она словно сошла с настенных изображений вымерших племен, являя собой сосредоточие древнего хтонического ужаса. Надо будет спросить Джорджа, что это за существо, чьи бусинки муравьиных глаз обдают меня мерзким холодком.
Я сел напротив друга. Нас разделял стол, на котором стояли две чашки свежезаваренного чая. Джордж, под моим испытующим взглядом, сделал небольшой глоток и начал повествование. Из него я узнал, что пропажа моего друга была связанна с чередой смертей. Пострадала его родня. Первым погиб его пожилой отец – это случилось за пару дней до исчезновения Джорджа. Он сказал, что лично опознать тело родича ему не дали, так как лицо было сильно повреждено. Полученные данные от следователей весьма убедительно раскрывали и личность умершего, и все обстоятельства, в которых он погиб. Практически следом из дома пропала мать, которая, в последнее время, часто впадала в маразматическое состояние. Ее тело нашли возле сточных каналов. Как она туда попала – неизвестно, но есть предположения, что она сама, в очередном припадке, ушла из дома в этом направлении, где неудачно упала. О падении говорила сломанная рука матери, но смерть пришла в результате разрыва сердца. Цепочку смертей замкнул брат Джорджа, скончавшийся у себя дома. С исследовательской экспедиций, отправившейся в земли Месопотамии, он изучал ранние этапы развития династии Шумер. Будучи отличным археологом и знатоком верований различных народов, он часто присваивал себя некоторые находки, среди которых и были статуэтки, ютившиеся на полках Джорджа.