– Эй, с алебардой! - негромко окликнули меня из кустов.
Я обернулся на голос, лязгнув доспехами. В листве поблескивал металл. Там прятались вооруженные люди. Лошадей не видно, вроде свои.
– Быстрей давай! - скомандовали из кустов. - Демаскируешь!
Я пролез сквозь чащу веток и остановился. Передо мной стояло человек десять воинов. И еще с десяток прохаживалось на дне овражка. Из-под светлых шлемов-ерихонок на меня отовсюду смотрело одно и то же лицо. Мое лицо. Разве что чуть постарше.
– Который год служишь?
Тон вопроса мне не понравился.
– Да что ты его спрашиваешь - и так видно, что салага, - хрипло сказал воин с забинтованным горлом. - Гляди-ка, панцирь у него… Ишь вырядился! Прям "старик"… А ну прими алебарду как положено!
Вот уж чего я никогда не знал - так это как положено принимать алебарду.
– Вконец "сынки" распустились! - Хриплый забинтованный недобро прищурился. - Кто давал приказ алебарду брать?
– А что надо было брать?
– Топор! - негромко, щадя простуженное горло, рявкнул он. - Лопату! Шанцевый инструмент!… Если через голову не доходит - через ноги дойдет! Не можешь - научим, не хочешь - заставим! С какого года службы, тебя спрашивают?
– Да я, в общем-то… - окончательно смешавшись, пробормотал я, - в первый раз здесь…
Ко мне обернулись с интересом.
– Как? Вообще в первый?
– Вообще, - сказал я.
– А-а… - Хриплый оглядел меня с ног до головы. - Ох, и дурак был… Панцирь прямо на трико напялил?
– На трико, - удрученно подтвердил я.
– К концу дня плечи сотрешь, - пообещал он. - И алебарду ты тоже зря. Алебарда, брат инструмент тонкий… И, между нами говоря, запрещенный. В тринадцатом веке их на Руси еще не было… Ну-ка, покажи ему, как правильно держать, - повернулся он к другому мне - помоложе. Тот принял стойку "смирно" - глаза навыкате, алебарда у плеча.
– Вот, - удовлетворенно сказал хриплый. - Так примерно выглядит первая позиция. А теперь пару приемов. Делай… р-раз!
Всплеснуло широкое лезвие. Мне показалось, что взмах у воина вышел не совсем уверенный. Видимо, хриплому тоже так показалось, потому что лицо его мгновенно сделалось совершенно зверским.
– Который год службы? Третий? Три года воюешь - приемы не разучил?
Ситуация нравилась мне все меньше и меньше.
– Пятый год службы - ко мне! Есть кто с пятого года службы? Ну-ка, собери молодых и погоняй как следует. До сих пор не знают, с какого конца за алебарду браться!
Веселый доброволец пятого года службы сбежал в овражек и звонко приказал строиться. Кое-кто из молодых пытался уклониться, но был изъят из кустов и построен в две шеренги.
– Делай… р-раз!
Нестройно всплеснули алебарды.
– А ты давай приглядывайся, - посоветовал мне хриплый. - И дома начинай тренироваться. Как утром встал - сразу за алебарду. Раз двадцать каждый удар повторил - и под душ. Днем-то у тебя здесь времени уже не будет…
Вдалеке затрещали кусты, и вскоре на той стороне овражка показались еще человек пятнадцать воинов - крепкие мужчины средних лет. Несколько лиц (моих опять-таки) были обрамлены бородами разной длины. А самый старший воин - гладко выбрит. На плечах вновь пришедших покоились уже не алебарды, а тяжелые семиметровые копья.
– Делай… три! - донеслось из овражка.
– Это еще что такое? - удивился бритый. Он шагнул к обрывчику и заглянул вниз.
– До сих пор алебардами не владеют, салаги! - пояснил хриплый. - Вот решили немножко погонять…
– Отставить! - рявкнул бритый. - Какой еще к черту, тренаж? Нам сейчас марш предстоит - в пять километров! Давай командуй общее построение!
Хриплый скомандовал, и воины, бренча и погромыхивая доспехами, полезли из овражка. Поскольку все были одного роста, выстроились по возрасту. Я уже начинал помаленьку разбираться в их (то есть в моей) иерархии. На правом фланге - "деды": загорелые обветренные лица, надраенные до блеска старенькие брони и шлемы. Собственно, это были одна и та же броня и один и тот же шлем - из нашего запасника. Пятый год службы играл роль сержантского состава. Он занимал центральную часть строя. Дальше располагались "молодые" и, наконец, на левом фланге - самая салажня: в крупнокольчатых байданах, в шлемах-мисюрках, не спасающих даже от подзатыльника, и с шанцевым инструментом в руках.
– А кто это там влез на левый фланг в панцире? - осведомился захвативший командование бритый ветеран. - Штрафник, что ли?
Ему объяснили, что я новичок и в панцирь влез по незнанию.
– Ага… - сказал командир. - Значит, для тех, кто в этот отряд еще не попадал или попадал, но давно: задача наша чисто вспомогательная. Конница противника будет прорываться по равнине, там их встретят первая и вторая баталии. Ну это вы и так знаете… А нам, орлы, нужно заткнуть брешь между оврагами и рощей. Значит, что? Значит, в основном земляные работы, частокол и все такое прочее…
Не снимая кольчужной рукавицы, он взял в горсть висящую поверх панциря ладанку и поднес к губам.
– Докладывает двадцать третий. К маршу готовы.
– Начинайте движение, - буркнула ладанка моим голосом, и командир снова повернулся к строю.