Гномикам, товарищ старший лейтенант, вообще житья не стало. Придешь за банкой, за своей, за положенной - так он еще и не дает, куражится - скучно ему!… Обойди, рычит, вокруг дерева на руках - тогда посмотрим. Обойдешь, а он все равно не дает, придирается: не с той, мол, руки пошел…
Никак нет, товарищ старший лейтенант, человеческой речью пупырчатые не владеют. Рычат, рявкают по-всякому… Как их гномики понимают? А куда денешься, товарищ старший лейтенант! Приходится…
Вот и Пиньков тоже возмутился, не выдержал:
– А куда ж колдун смотрит?
И тут выясняется интереснейшая деталь: оказывается, колдун уже года три, как в овраге не показывался. Раньше-то при нем пупырчатые какие были? Ребра одни с позвоночником!… Нет, воровать они, конечно, и тогда воровали, но хотя бы жрать боялись наворованное! Чуть поправишься - улика налицо…
– Что же все-таки с колдуном-то, а? - размышляет вслух рядовой Пиньков.
– Я так думаю, - говорит гномик, и в глазах у него начинает светиться огромное уважение, - что у колдуна сейчас какие-то серьезные дела. Такие серьезные, что нам и не снились. А вот закончит он их, поглядит, что в овраге делается, и строго пупырчатых накажет.
"Хорошо, если так, - думает Пиньков. - Хуже, если помер".
Добрались до ямы. Яма как яма, на четверых гномиков рассчитанная, живут шестеро. Остальные пятеро, правда, временно отсутствуют - на работах где-то, а у этого, что с Пиньковым (его, кстати, Голиафом зовут), у него вроде как отгул.
Да нет, товарищ старший лейтенант, нормальный гномик - ростом чуть выше автомата. А Голиафом его зовут не потому что здоровый, а потому что в лоб то и дело получает…
Спустились они в яму, банку в уголке прикопали, сидят, беседуют.
– Так, значит, говоришь, года три уже? - хмурится Пиньков.
– Или четыре, - неуверенно отвечает гномик. - Да вот сразу после проверки…
– А! - говорит Пиньков, оживившись. - Так, значит, была все-таки проверка?
– Была, - подтверждает гномик. - Сам-то я, правда, не видел, но говорят, была.
Любопытство разобрало Пинькова.
– Слушай, а как проверяющий выглядел?
– Проверяющий?… - с тихой улыбкой восторга говорит гномик. - Высокий, выше колдуна… В одеждах защитного цвета… Пуговицы - сияют, бляха - солнышком. А уж сапоги у него!…
Тут смотрит гномик на Пинькова, умолкает и, затрепетав, начинает подниматься в стойку "смирно".
– Да сиди ты! - с досадой говорит Пиньков. - Тоже мне проверка! Никакая это была не проверка. Я это был…
Сел гномик, дыхнуть не смеет и держит равнение на Пинькова.
– Сказано тебе: вольно… - сердито говорит Пиньков. - А про автомат про мой ты нигде ничего не слышал?
Не знает гномик, что такое автомат. Пришлось объяснить.
– Нет, - отвечает, подумав. - Про реликвию слышал, а вот про автомат - ни разу…
Насторожился Пиньков.
– А что за реликвия?
А реликвия, товарищ старший лейтенант, следующая. Во-первых, черт его знает, что это такое. Во-вторых, слышно о ней стало года три-четыре назад, то есть по времени вполне совпадает. В-третьих, известно, что стоит она в некой пещере, а пещера эта находится аж в низовом овражье за ободранной пустошью. И многие в эту реликвию верят.
– А как она хоть выглядит? - допытывается Пиньков. - Ствол есть? Затвор есть?
– Может, и есть… - вздыхает гномик. - Одним бы глазком на нее взглянуть…
Задумался Пиньков.
– А как считаешь, - спрашивает, - знает колдун, где сейчас мой автомат?
Гномик даже встал от почтительности.
– Колдун знает все, - объявляет торжественно.
– Знает он там с редькой десять! - недовольно говорит Пиньков. - Что ж ты думаешь, я с ним не беседовал?
Гномик брык - и в обморок. Не привык он такие вещи про колдуна слышать. Минут восемь его Пиньков в сознание приводил. Хлипкий народец, товарищ старший лейтенант, нестроевой…
Оживил его Пиньков, поднял, к стеночке прислонил.
– А далеко отсюда этот ваш колдун живет? - спрашивает.
– День пути, - слабым голосом отвечает гномик. - Только там не пройдешь - пупырчатых много…
Сомнительно? Виноват, товарищ старший лейтенант, что именно сомнительно? Ах в смысле: почему колдун в прошлый раз так быстро явился к Пинькову, если день пути?… Трудно сказать, товарищ старший лейтенант. Видимо, по каким-то своим каналам. А может, просто рядом околачивался…
– В общем так, Голька, - говорит Пиньков (Голька - это уменьшительно-ласкательное от Голиафа). - Пойдем-ка мы к колдуну вместе. Я его про автомат спрошу, а ты все, что мне рассказывал, ему расскажешь.
Надо с этим бардаком кончать.
А сам уже изготовился гномика подхватить, когда тот в обморок падать начнет. И верно - зашатался гномик, но потом вдруг выправился, глаза вспыхнули.
– Да! - говорит. - Пойду! Должен же кто-то ему сказать всю правду о пупырчатых!