------------------------------------------------------------------------------------
*Морозко - герой детской сказки.
♥ 3 место Ахметова Елена
Сделка
Дей старался вырваться пораньше, но все равно сильно задержался на работе.
Когда он, наконец, пришел домой, свечи оплавились уже наполовину, за окном полыхал смущенным багрянцем осенний закат, а Энже сердилась напоказ, пряча в уголках глаз смешинки.
- Привет, - как ни в чем не бывало улыбнулся Дей и поставил на пол дипломат. Чемодан пошатнулся, но не упал - уперся в невидимую стену, вписанную в круг свечей, и остался стоять, накренившись. - Впустишь? - вокруг витали такие ароматы, что, если бы не вынужденные ограничения, Дей давно бы мчался на кухню.
Густой, наваристый борщ и свежая сметана. Ни одна работа, даже самая любимая, не выдерживала такой конкуренции.
- Нет. Сяду тут, - непререкаемым тоном отозвалась Энже, - налью себе полную тарелку и буду есть. А тебе не дам!
Страшная угроза. Видит начальство, эта женщина умела и ждать так, что хотелось бросить все на свете и мчаться сюда, и гневаться с такой силой, что порой Дея посещала кощунственная мысль: а может, ну ее, эту работу?..
- Я не мог позвонить, - виновато вздохнул он. - Ты же знаешь.
- Знаю, - печальным эхом откликнулась Энже и провела ногой по полу, нарушая целостность мелового круга позади свечей.
Потерявший опору чемодан с грохотом рухнул на пол. Свечи вдруг разгорелись ярче, разом оплавившись еще наполовину, и погасли; Дей со вздохом облегчения шагнул вперед, ослабляя узел стильного темно-синего галстука, и привычно, мимоходом, поцеловал потянувшуюся к нему женщину. Сначала хотел углубить поцелуй - сегодня она была такая мягкая, нежная, невыразимо родная, - но пресловутый вздох его подкосил. Вместе с воздухом в нос торжествующим завоевателем ворвался запах борща. Он воинственно размахивал, как знаменем, ароматом домашнего хлеба, пряча за спиной нотки сметаны - будто на всякий случай прихватил и белый флаг.
Дей капитулировал безоговорочно. Но на кухню его в костюме-тройке и кожаных туфлях не пустили, как обычно, и пришлось спешно переодеваться в домашние штаны.
Энже ничем не выдавала напряжения и не напоминала, какой сегодня день. Она вообще умудрилась как-то научиться не считать их и наслаждаться каждым. Дей так не мог. Считал сначала с нетерпением, потом - с ужасом.
Момента, когда одно перетекло в другое, он не помнил. И сейчас, привычно влезая в мягкие спортивки с заботливо обметанной по краю дырочкой для хвоста, Дей поймал себя на том, что эта ускользнувшая от внимания деталь вдруг стала казаться необычайно важной, как и остальные мелочи, которым он давно не придавал значения.
Горячие ужины. Четко разделенная пополам полочка для обуви. Лишняя вешалка в прихожей. Вторая зубная щетка в ванной. В неудобном закутке коридора - лист фанеры с аккуратно расчерченной пентаграммой. Связка свечей в кладовке - обычно их было больше, но на этот раз Энже не стала докупать.
И даже эта дырочка в спортивках. В магазины ведь не завозили спортивные штаны, рассчитанные на хвост у счастливого приобретателя. Это Энже, смеясь, замеряла его портняжной лентой (что шире: основание или пика сердечком на кончике?) и священнодействовала с ниткой и иглой.
В руках потомственной сихерче все окутывалось особым, непередаваемым флером домашнего уюта, и ужас призванного демона при подсчетах дней становился непереносимым.
Но он стоически улыбался и поддерживал все созданные ею иллюзии. А когда перед ним возникла глубокая тарелка с жирными до полной шарообразности синицами по ободу, наполненная ароматным борщом, улыбка невольно стала искренней.
На сытый желудок жизнь казалась прекрасной. Дей покосился на синиц и ощутил некоторое душевное родство, о чем не преминул с прискорбием сообщить, выпятив живот. За последние десять лет там не добавилось ни сантиметра, ни грамма, но Энже легко подхватила игру, охая, ахая и хихикая над откормленным демоном, и в ее темно-карих глазах плясали чертенята, будто отрабатывая вторую смену.
- Убедила, - сдался в конце концов Дей и потащил синиц в раковину - мыть. - Жирок нужно разгонять.
- У меня абонемент в спортзал останется, - вдруг серьезно сообщила Энже. - Еще две недели можно ходить. Я предупрежу девочек на ресепшене, чтобы тебя пропускали.
- Я вообще-то несколько другой способ имел в виду, - обескураженно признался Дей и отвернулся от раковины. Настроение для 'другого способа' пропало начисто.
Значит, она все-таки помнит, какой сегодня день?
- А шиш тебе, - усмехнулась Энже, но вместо обещанного шиша протянула карточку с логотипом спортклуба. - Красные дни календаря.
Дей так растерялся, что покорно взял карточку, не подумав даже о том, кто, собственно, станет вызывать его еще две недели, чтобы можно было использовать абонемент.
- Я надеялся... - он замолчал.
Надеялся - на что? Что все обойдется и останется по-прежнему, с борщом и правилами по поводу домашней одежды?
Но он еще десять лет назад знал, как все закончится. И честно предупреждал: если продаешь душу, ее забирают в назначенный срок. Даже если испуганная внезапным одиночеством сихерче, потерявшая родителей в идиотской аварии, хочет в обмен на свою душу всего-навсего семью. К счастью, ей и без советов хватило ума не просить 'семью назад' (а то ведь получила бы, вместе с гробами и ошметками земли!), и недовольства результатом она никогда не выказывала. Дей понял, что за этим он будет следить особенно ревностно, когда из всех предъявленных кандидатов в женихи она вдруг выбрала его. 'Самый интересный', - рас-смеялась она тогда. Кто бы сомневался, ради всех остальных ей не пришлось бы дырявить спортивки...
Конечно, у ее сверстниц уже по ребенку, а то и по паре. Но тут Дей ничего поделать не мог: он честно соблюдал пункты договора. Остальное - безжалостные законы межвидового скрещивания, которым, увы, до чужих душ вообще никакого дела нет.
Да и что бы случилось с их детьми, когда Энже не станет, а Дей не сможет больше здесь появляться? Наверное, оно и к лучшему, что...
- А я надеялась, - решительно вклинилась в его тяжелые мысли сихерче, - что сегодня мы досмотрим последний сезон сериала, я разомну тебе плечи - наверняка же снова ноют? - и тут же отлежу одно из них. К примеру, левое. Идет?
- Нет, - механически отозвался Дей.
Он слишком хорошо помнил ее привычки: задремать за просмотром, положив голову ему на плечо и вытянув ноги в смешных шерстяных носках; и от мысли, что сегодня она не проснется, хотелось рвать и метать. Но рвать и метать - это по части Сата, а он дилетантов не любит.
То же, в чем Дей дилетантом решительно не был, оказалось недоступно из-за примитивных капризов смертного организма женщины.
- Правое? - предположила Энже, не желая поддаваться его настрою.
- Я тебе сам плечо отлежу, - грозно пообещал Дей.
Так она, по крайней мере, дольше не уснет.
Снова - как и сотни раз до этого: мерцающий в полумраке спальни экран ноутбука, несущие какую-то бессмысленную ересь колонки, задернутые шторы. Энже вытянулась на диване, подложив под затылок массивную подушку в гобеленном чехле. Дей придирчиво повыбирал, какое плечо ей отлежать, но в итоге сдался и просто улегся рядом, опустив голову ей на живот. Вздрогнул, вдруг услышав пульс: немного частило, - и сихерче машинально погладила его по макушке, как кота.