Как будто она живёт не здесь, не в этом мире и прилетает на некоторое время попить кофе, поболтать со своим бородатым приятелем, который иногда приходит с ней, а иногда появляется позднее. Они о чём-то увлечённо беседуют, потом уходят вместе или отдельно.
Иногда женщина остаётся дольше обыкновенного; достаёт из сумочки блокнот и что-то записывает. Я не знаю что она пишет, да и мне это не интересно. Мне интересна она, в длинной лёгкой юбке песочного цвета, блузке простого покроя. Каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам мягко шевелит лёгкий ветерок, отчего они кажутся живыми. И глаза, внимательные и немного грустные, глаза не здешние, отрешённые.
Она так гармонично вписывается в фон маленького уличного кафе, ярких цветов, висящих на каменной,покрытой охрой стене дома. Даже старые ставни ничуть не портят этой картины.
Я ничего не знаю о этой женщине, но мне очень хочется... присесть рядом и рассказать о себе. О своих неудачах и ошибках, о первых успехах в творчестве. Я почему-то уверен, она внимательно выслушает, улыбнётся и скажет: «Всё хорошо, всё хорошо! Это просто твой опыт и ничего больше».
Я чувствую, что после этих слов печали растают, обиды уйдут и останется тепло и свет... и женщина напротив с любовью в глазах и светом за ней. Поэтому я должен с ней непременно познакомиться на этой неделе... или завтра? Да что же я медлю? Сейчас! Я познакомлюсь с ней сейчас!
Бегом я спускаюсь из своей комнаты, с шумом хлопаю дверью подъезда, оказываясь на маленькой мощёной площадке у кафе. Но женщины нет нигде. Никого не было и на той узкой улочке, по которой она приходила и уходила. Но может быть она зашла внутрь кафе? Увы, её не было и там!
За барной стойкой сам хозяин кафе, толстый и добродушный Жиль протирал бокалы. В углу скучала Жюльетт, племянница и помощница Жиля.
- Ты кого-то ищешь? - спросил хозяин.
- Женщину, что сидела на улице за столиком и пила кофе и вдруг исчезла.
Он как-то испуганно посмотрел на меня:
- Ты ничего не путаешь?
- Нет. Я вижу её каждое утро, она пьёт кофе. Иногда с ней бывает мужчина с короткой бородкой.
Жиль ещё более внимательно посмотрел на меня:
- Ты точно здоров?
- Это ты надо мной издеваешься! - взорвался я.
- Ничуть, - покачал он головой - в это время сюда никто не приходит, поэтому Жюльетт скучает.
- Я собственными глазами видел её здесь несколько минут назад, - настаивал я - ты же знаешь, я - художник, она показалась мне очень интересной, я хотел бы написать её портрет.
- Красивая женщина в длинной юбке? И мужчина с короткой бородкой? - задумчиво уточнил Жиль. - Подожди приятель, я кое-что вспомнил...
Неожиданно быстро для его большой фигуры он развернулся и вышел в дверь, уводящую вглубь кафе. Жиль вернулся через несколько минут более растерянный, чем когда уходил. Он подошёл ко мне, бормоча следующее:
- Странно, я же хорошо помню, они смотрели прямо в камеру, когда я их фотографировал..., посмотри, эту ли женщину ты видел из своего окна.
С этими словами он сунул мне довольно старую фотографию. На ней, судя по одежде были та самая женщина и мужчина. Но, что действительно странно, их лиц не было видно. Как будто во время съёмки их кто-то позвал и они повернули лица в сторону кафе.
- Да именно их я постоянно вижу из своего окна. Причём женщину чаще, мужчина появляется редко - подтвердил я.
- Ну тогда это тем более необъяснимо, чем эта фотография! Жиль устало присел на стул, почёсывая лысеющую макушку.
- А в чём дело, что здесь необычного? - я не понимал ситуацию и становился всё более нетерпеливым.
- Необычно всё: от появления здесь этих людей и этой фотографии и их исчезновения. Присядь, раз такое дело угощаю сегодня я. Жюльетт! - окликнул он помощницу - принеси нам вина и сыра.
Ещё более заинтригованный я присел за столик. Жюльетт аккуратно расставила на столе угощение.
- Это произошло лет двадцать назад или около того - начал свой рассказ Жиль. Они как будто в самом деле свалились с неба, вот вчера их не было, а сегодня она приходит в кафе и заказывает кофе, как будто делала это всю жизнь. Ты же знаешь, наш городок - маленький и каждый новый человек - на виду. Да, сначала пришла она, Надин, а уж потом Алекс. Они весело разговаривали на...русском. У нас когда-то обедал русский студент и я запомнил некоторые слова. Поэтому я понял что они русские, но заказ они делали на французском, хорошем французском, без акцента.
В то время я только что получил это кафе в наследство - отец не мог заниматься им (он уже был болен), а я - молод и за всё брался с удовольствием и азартом. Я был рад любым посетителям, но в них - Жиль кивнул в сторону фотографии, которая лежала на столе между нами - в них была какая-то загадочность, интрига что ли, которую я до сих пор не могу понять.
Иногда я пытался всё-таки узнать откуда и кто они, но Надин так искренне и обезоруживающе улыбалась, прижимая палец ко рту и говорила: «Это тайна Жиль, очень большая тайна!».
А потом произошло то, что я меньше всего ожидал от себя - влюбился. Как последний дурак... в женщину, которая на тридцать, а может и на все сорок лет старше меня. Я страдал, если она не приходила в этот день и был счастлив, когда появлялась.
Моё состояние не могло оставаться незамеченным. Однажды она подозвала меня и указала на стул. Я присел, она взяла мою руку и тихо сказала: «У тебя всё будет хорошо, это просто твой опыт. Пойми его и прими, а потом отпусти. И тебе станет легко! Поверь мне, я это точно знаю».
Меня кто-то позвал и я ушёл. Но в тот же вечер обдумал наш разговор и сделал так, как советовала Надин. В тот момент, когда отпустил эту ситуацию, мне показалось, что с плеч упал тяжёлый мешок. В общем осталась только радость от общения с ними.
Они приходили ещё не раз, но я был с ними вежлив и весел, а однажды попросил их позировать перед камерой, чтобы сделать снимок. Они согласились, правда Алекс сказал: « Не знаю надолго ли у тебя сохранится наше изображение». Я в тот момент подумал, что он говорил о фото и заверил, что буду хранить в надёжном месте. Они оба улыбнулись. Но только теперь я понимаю, что они говорили о чём-то другом.
Как-то они зашли вместе, я пошёл выполнять заказ, а когда вышел их уже не было. Начал спрашивать всех, кто мог что-то видеть. Кто-то сказал, что они стали как два облачка и поднялись вверх, а потом улетели. Я в то время был слишком прагматичен и конечно не мог поверить в это. Решил, что рассказывающий хватил лишку(за ним это водилось) и ему привиделись облачка. Подумал, что просто очень быстро ушли, а потом вообще уехали из нашего города.
И вот сегодня приходишь ты и рассказываешь о тех, кто лет двадцать не был здесь, да ещё и фото, на котором не видно их лиц. Как всё это странно...».
Мы ещё посидели и помолчали, потом я спросил:
- Ты можешь на время дать мне фотографию, всё-таки хочу написать картину.
- Да, да, конечно бери.
Я поблагодарил Жиля за угощение и вернулся к себе в комнату. Писать картину начал в тот же день и закончил через две недели. Писать было легко, мазки ложились правильно и почти не требовали доработки. Время от времени я всматривался в фотографию и мне казалось, она оживала: Надин и Алекс поворачивали головы, смотрели на меня и улыбались. Я говорю это со всей ответственностью, потому что всегда был трезв, не курил траву и вообще не употреблял всякую дрянь, что вызывает галлюцинации.