– Кстати, – резко переменила тему Шер после нескольких минут молчания, – к тебе ещё Тэдд Нотт не приставал? Если да, то не обращай на него особенного внимания, он так почти ко всем новеньким пристаёт, если, конечно, им не за пятьдесят. Я имею в виду симпатичных женщин, конечно. Я не собираюсь лезть в твою личную жизнь, но не надо воспринимать его серьёзно.
– Я подумаю над твоими словами, – уклончиво ответила Лиза, которой были неприятны подобные советы ещё со времён общения с подругами. – Кстати, а куда девают преступников? – решила переменить она тему, тем более этот факт её действительно интересовал. – Ты ведь что-то говорила про преступления... И про то, что люди не бывают ангелами во плоти, даже находясь на грани смерти.
– В тюрьму отправляют, – пожала плечами блондинка. – У нас тюрем нет, просто нет на это места, да и кто будет этим заниматься? Они там сидят в одиночке, пока не отсидят весь срок, а потом преступников снова отправляют в Убежище. Ну, или если пожизненное, то и остаётся в тюрьме до конца своих дней. Им это не нравится, – широко улыбнулась доктор. – Я имею в виду людей из внешнего мира. Но у них нет выхода. Как бы им не хотелось от нас полностью абстрагироваться, у них не выходит.
Через некоторое время Шер, очевидно, надоела пустая болтовня, и она показала ей кабинеты, отлично оборудованные две операционные, а также помещения для исследований. Как оказалось, для проверки препаратов использовались лабораторные крысы, кошки и собаки. Лизу это покоробило, но она решила, что возможность жить дольше этого стоит. И она была готова переступить через свои убеждения, несмотря на то что в молодости состояла в одной из организаций по защите животных, а также работала в приюте для бездомных животных, даже несмотря на сильнейшую аллергию, которая мешала взять хотя бы одно животное домой.
Когда же ей продемонстрировали умирающих от СПИДа, лежавших в отдельной большой палате, она ещё больше укрепилась в своём убеждении.
***
Усталая и вымотанная, выпив очередную порцию таблеток, Лиза вернулась в свой дом. Тэдд Нотт поджидал её возле дверей, удерживая в руках большой вазон с незнакомым ей цветком.
– Вот, подарок, – глупо заулыбался тот. – Мне такие мелочи помогают. Впустишь?
Лиза кивнула и открыла дверь.
Кроме цветка он притащил в огромных карманах несколько небольших бутылочек пива.
– Кстати, если у тебя есть сбережения, можешь кое-что заказывать в большом мире, – подмигнул он ей. – Это не запрещено. Пока ещё – тьфу-тьфу-тьфу – яда нам в еду никто не подмешивал. Впрочем, та организация, которая следит за нашими убежищами, а также обеспечивает доставку, так сказать, свежего мяса, производит заказы анонимно, не указывая, для кого именно приобретается еда, одежда или милые сувениры. Хотя захламливать дома нам никто не разрешит, конечно же. Однако заказать что-нибудь вкусное вполне можно. Знаешь, – он уселся на стул и устроился поудобнее, – никогда не думал, что окажусь в таком замкнутом пространстве. Мне казалось, что даже если я и попаду в дом для престарелых, то это будет заведение высшего класса! Я скопил миллионы и даже сейчас могу завалить тебя брильянтами, но сомневаюсь, что тебя бы это порадовало в данный момент. Но если захочешь брильянтовое колечко, только свистни.
– Вряд ли у меня появится такое желание, – слабо улыбнулась Лиза.
Она взяла одну бутылку пива и тоже устроилась поудобнее. Ей даже удалось немного расслабиться. Позже они занялись любовью, неспешно и без особенной страсти, как взрослые, уже зрелые люди, которые не пытаются применить все позы Камасутры одновременно. Конечно же они предохранялись.
***
На следующее утро, как Лиза и предполагала, Тэдд сделал вид, что они почти незнакомы. Впрочем, она и сама не хотела продолжения, так как реальность оказалась очень далека от мечты.
За завтраком к ней подсела невысокая шатенка с мрачным выражением лица и безразличным взглядом серых глаз. Казалось, что она смотрит в одну точку, расположенную где-то в параллельном мире, что изрядно нервировало Лизу.
Как и подозревала женщина, уже смирившаяся с неизбежным, та хотела поговорить. То есть выговориться.
– Я их понимаю, – сжимая пальцы, нервно проговорила незнакомка, продолжая смотреть мимо неё. – То есть понимаю, почему они засунули нас в эти... резервации, как индейцев. Доброта, всепрощение, понимание... это всё глупости и пустые слова. Однажды я и моя подруга претендовали на одну крутую должность в крупной компании. Выбрали подругу. А у меня как раз тогда дочка сильно болела, требовалась дорогая операция. У меня не было страховки. Я просила и умоляла подругу уступить мне это место или хотя бы одолжить денег. Но та сказала, что каждый сам за себя, и ей свою дочь надо кормить и мужа-алкоголика. Нас с Джейн отправили в приют, там нас кормили и давали старую одежду, но денег на дорогую операцию не дали. И моя дочь умерла в клинике для бедных. А потом как-то раз мы с той же подругой и её дочерью Катриной отправились в торговой центр. Да, мне хватило глупости продолжать с ней общаться, так как я пыталась уверить себя в том, что Анжелика не обязана была отдавать мне свою работу. Ну и говорила сама себе, что она больше заслуживала ту должность, так как была умнее и моложе. И тогда нас окружили фанатики из секты Джеральда О'Хары.