Остановившись, Андрей вгляделся в лица прохожих: вот парочка красномордых толстяков переваливается подобно императорским пингвинам. В глазах коктейль из добродушия и скуки, в пропорциях четыре к одному. Гаденькая смесь, премерзостная. Такие ради шутки способны вытворить любую подлость, даже не поняв, что совершили.
Следом движется толпа «сынов гор». Похотливая алчность или алчная похоть. Любая из данных формулировок полностью отражает их сущность. Вон, повернули головы вслед милой молоденькой девушки, чей взор, на радость, оказался приятен: легкая грусть вперемешку с искорками нежности. Хорошее сочетание. Быть может, она влюблена?
Кто-то толкнул его в спину, сбив приближающуюся мысль. Обернувшись, Андрей наткнулся на целящие взгляды молодого парня и красивой девки. Именно девки, вежественное обращение «девушка» неприменимо к подобным кобылам. Глаза парочки излучали насмешку и наглую самоуверенность.
— Че встал, деревня? Дай пройти, а то укушу! – пробасил парняга, выпятив челюсть.
Его подружка хихикнула, и ее взгляд преисполнился гордостью за своего героического спутника.
Неприкрытое хамство позволяло драться или грубить, но Андрей подвинулся. Сладкая парочка, чеканя шаг, почапала своей дорогой. До его слуха долетела их прощальная фраза:
— Понаехали всякие! Уже и прогуляться негде! Сидели бы в своих колхозах да коров доили!
Говорила бабенка, что было вдвойне обидно, но он сдержался. Ему ли, потомственному графу Вяземскому обижаться на разное плебейское быдло? Пытаться что-то им разъяснить и доказать?! Неужели всем и каждому необходимо предъявлять документы, подтверждающие его дворянское происхождение?
Бумаги действительно имелись. Перед смертью мама рассказала ему о подвигах предков, нарисовала генеалогическое дерево и передала, чудом сохранившиеся, царские грамоты. В их роду были и храбрые воины, и ловкие дипломаты, и предприимчивые дельцы. Разные были, но он – последний из оставшихся в России. Да и вообще последний.
***
Прапрадед Андрея – молодой гвардейский офицер Петр Николаевич Вяземский не покинул Родину во времена революционного беспредела и погиб на колчаковких фронтах. Он до конца был верен императору и не запятнал свою честь предательством. Узнав о случившемся, его жена, Анастасия Михайловна, схватила в охапку детей, старшего Николая и младшего Алексея, и попыталась бежать в Париж, но…
На поезд с беглыми аристократами, напала ватага отважных красногвардейцев. Как же, драгоценности вывозят за пределы Родины! Немедленно экспроприировать!
В адской мясорубке, устроенной красными, в живых остался только Алёша, прадед Андрея. Так началась самостоятельная жизнь новоявленного графа, имевшего за душой лишь пять лет отроду. Годы скитаний и лишений оборвались в 43-ем на Курской дуге. Извлеченному из подбитого танка обгоревшему трупу капитана Вяземского посмертно присудили звание Героя Советского Союза.
Так его восьмилетний сын Коля стал наследником родового титула. Воспитанный в духе советского тоталитаризма он, тем не менее, помнил последние слова уходящего на фронт отца:
«Помни, сынок: ты – последний Вяземский. Если я погибну, наш род продолжать тебе. Никогда не забывай об этом! Честь нашей фамилии в твоих руках!»
Геройская гибель родителя в одночасье превратила мальчика Колю в юношу Николая…
Андрей хорошо помнил своего деда, этого сильного, честного и справедливого человека. Николай Алексеевич не перенес смерти дочери и через две недели после трагедии, скончался от обширного инфаркта. Так Андрей стал круглым сиротой…
Хотя где-то и существовал его отец – запойный водитель автобуса. За всю жизнь они встречались дважды, и данные встречи оставили в душе Андрея лишь горечь и непонимание. Как его мать могла сойтись с таким… Отца нет. Он умер. Точка.
***
И вот последний граф Вяземский стоит на шумной московской улице. Никому во всем свете ненужный, с тремя сотнями рублей и дипломом выпускника Волоколамского Детского Интерната №7. Стоит, униженный парой человекоподобных существ и не знает, что предпринять. Тем не менее, злость отсутствовала, и только жалость, липким харчком, вклеилась в сознание.