— А вы шутник, Андрей Владимирович! – хохотнул Асмодэев. –Замечательная черта! Люблю, знаете, работать с остроумными людьми!
— Над чем работать? – вновь сглупил граф и залился краской стыда.
— Как это над чем?! – возмущенно загрохотал старик. – Шпагу предков кто из антикварского плена вызволять будет?! Или у вас наличествует требуемая сумма, и вы в состояние преспокойно выкупить оружие?!
«Даже не поинтересовался, хотим ли мы этого» – возмущенно пискнул Внутренний.
Асмодэев на миг замер, задумчиво всмотрелся, плямкнул губами и вдруг изумленно рявкнул:
—Так здесь еще это! Удивили старика, Андрей свет Владимирович! Честно признаюсь, приятно! А тебя, малявка, если не заткнешься, посажу в дерьмочан! Навечно!
Конец фразы, в не всякого сомнения, относилось к Внутреннему. Стариковская личность приобретала новые пугающие окраски. Он мог слышать друга!
Подтверждая найденную графом мысль, Асмодэев, явно довольный оказанным эффектом, подтвердил:
— Да, могу, ну и что с того? Бросьте, дражайший граф, не стоит акцентировать внимание на подобных мелочах! У нас наличествуют дела поважнее!
С этими словами он жестко прихватил Андрея под локоть и практически влепил лицом в витрину. Пораженный грубостью граф пытался сопротивляться, но рука старика держала титановыми клещами.
— Смотрите же, юный умник! Да не на шпагу, дьявол с вами, на ценник смотрите и проникайтесь! Над чем работать?! Выискался, всезнайка! – негодовал Асмодэев, окончательно вмяв графа в стекло.
И Андрей увидел. Цену. Или это был номер контактного телефона?! А может, чья-то глупая шутка?!
Прикрепленный к футляру клок грязной бумаги называл цену не то чтобы сильно большую, но несерьезную. Один миллион долларов США. Всего лишь жалкий миллион! Смех, да и только!
— Посмотрели, мой благородный друг? – иронично осведомился Петр Вольфгардович, отпуская графскую руку. – Располагаете нужной суммой?
— Такой мелочью не балуемся, - огрызнулся Андрей, растирая примятый нос.
— Нет, вы мне положительно нравитесь юноша! – как ни в чем не бывало, заметил Асмодэев. – Редкий экземпляр, исключительный!
— Извиняюсь, но не могу вас порадовать тем же. И сами вы экземпляр, жук коллекционный!
На какой-то миг Асмодэев обиделся, но тут же пришел в себя и вновь дружелюбно запел:
— Хорошо, я согласен. Простите старика, погорячился. Возраст, знаете ли, вносит свои гадкие коррективы! Я ведь стар, вы даже не можете себе представить насколько!
Он тяжело вздохнул, икнул и уставился на носок своего правого ботинка, словно увидел его в первый раз.
— Это ваши проблемы, я то при чем? - буркнул Андрей.
Разговор начинал раздражать, превращаясь в постановку дешевых комедиантов. Следовало распрощаться и двигать своей дорогой, но он медлил.
Минуты тянулись, а они все стояли и молчали. Улица была пустынна, словно находилась не в центре Москвы, а на земле Франца-Иосифа.
Наконец Асмодэев, словно найдя ответ у ботинка, вымолвил:
— Так и быть граф, буду с вами предельно честен и полностью откровенен. Вы нужны мне для одного очень деликатного дела. Чрезвычайно важного как для меня, так и для вас.
— Для меня то чем? – спросил Андрей с твердым намерением непременно уйти.
— Вам нравится ваше нынешнее положение, ваша настоящая жизнь? – ехидно проговорил Асмодэев. – Приятно быть ничем и никем? Да не зыркайте так, вы прекрасно знаете, что я прав! Думаете, все изменится: закончите ВУЗ, станете специалистом, уважаемым человеком, найдете денег, добьетесь славы, известности? Придете к власти, наконец? Думает все это произойдет?
— Вообще-то да, - переполняя голос сарказмом, ответил Андрей.
— Ошибаетесь, юноша! Вы даже жениться нормально не сможете, не говоря о прочем! Ни одна ветвь вашей судьбы не предвещает свершений задуманного! Заметьте, при данном раскладе, а как вы знаете, всему свойственны перемены!
В голосе старика звучала абсолютная уверенность в правоте собственных утверждений. Хотелось возразить, но готовые вырваться слова, застряли где-то в гортани. Щупальца громадного монстра-страха обхватила сердце и больно сдавила. Затрещали стереотипы, догматы и определенности, а мозг заполнился чернильной тоской.