Познакомьтесь с Люси-Лапочкой, девушкой с тысячью ожиревших тел.
— Каждый понедельник я захожу в «Небесную лавку тел» и хочу выбрать себе наконец симпатичное тело — вы понимаете, что я имею в виду, симпатичное. Но каждый раз на меня словно находит что-то, и я вновь оказываюсь в мешке с жиром. Если бы я только могла победить этот дикий невроз — о, какой бы красоткой я стала!
Комментарий доктора Бернштейна:
— Ее спасение в ее похмелье. Неудачники всегда принимают истинный облик. Будете уходить — пните ее. Она напрашивается.
Жирардо много путешествовал, но никогда не забирался далеко от дома.
— Точно говорят, что вся Галактика поместится у меня в голове. Чем дальше едешь, тем меньше видишь. Был я на Акмене-IV — вылитая Аризона. Сардис-VI калька с Квебека, а Омеона-VI — двойник Земли Мэри Бэрд.
— А на что похожа Конечная?
— Если бы я не знал, где я, — отвечает Жирардо, — то подумал бы, что вернулся домой в Хобокен.
На Конечной приходится все импортировать. Ввозят кошек и тараканов, мусорники и мусор, полицейских и статистику преступности. Ввозят кислое молоко и гнилые овощи, ввозят голубую замшу и оранжевую тафту, ввозят апельсиновые шкурки, растворимый кофе, запчасти от «Фольксвагена» и запальные свечи «Чемпион». Ввозят мечты и кошмары. Ввозят тебя и меня.
— Но зачем это все?
— Глупый вопрос. С таким же успехом можешь поинтересоваться, а для чего реальность?
— М-м… а для чего реальность?
— Заходите в любое время. Я живу в доме 000 по улице Зеро, на перекрестке с Минус-бульваром близ Нулевого парка.
— У этого адреса есть некое символическое значение?
— Да нет, просто я там живу.
На Конечной никто не может позволить себе необходимого. Зато роскошь доступна всем. Каждую неделю бесплатно раздаются десять тысяч тонн первосортных устриц. Но майонеза вы не найдете ни по дружбе, ни за деньги.
Разговор на Лимбо-лейн — Доброе утро, молодой человек. Все еще занимаетесь этой глупостью о целях и средствах?
— Да, наверное, профессор.
— Так я и думал. Ну, до свидания, молодой человек.
— Кто это был?
— Профессор. Он всегда спрашивает про глупости о целях и средствах.
— А что это значит?
— Не знаю.
— А почему не спросишь?
— Плевал я на него.
— Монизм постулирует, что существует нечто одно, — говорит доктор Бернштейн, — дуализм — что не одно, а два. И в том и в другом случае выбор у вас небогатый.
— А-а! — восклицает Джонни Каденца. — Может, поэтому все тут на вкус похоже или на острый перец, или на апельсиновый соус.
Реплики философского общества Конечной:
Ад — это бесконечно откладываемая поездка. Ад — это твое настоящее лицо. Ад — это когда получаешь то, чего не хочешь. Ад — это когда получаешь то, чего хочешь. Ад — это повторение.
Гляди перед собой: там чернота Вселенной, провала, конца, прыжка в ничто. А за тобой — все места, где ты побывал: прошлогодние надежды, вчерашние прогулки, старые мечты. Все использовано и выброшено.
Ты дошел до финиша. Садишься и думаешь, чем же заняться дальше.
Добро пожаловать на Конечную.
Роберт Шекли
Лучше сдохнуть
Космический грузовик «Королева Дейрдре», огромный, испещренный отметинами толстячок, курсировал по маршруту Земля – Марс уже много лет. Он не доставлял экипажу особых хлопот, и это должно было насторожить бортинженера Уоткинса. Уоткинс любил повторять, что оборудование делится на два типа: первый выходит из строя постепенно, второй ломается сразу целиком.
Уоткинс был небольшого роста, носил пышные усы и страдал легкой одышкой. С кружкой пива в одной руке и сигарой в другой он рассуждал о корабле с предельным цинизмом – давняя традиция бортовых инженеров. Но на самом деле Уоткинс испытывал к «Дейрдре» самые теплые чувства. Он идеализировал ее, наделял человеческими качествами и представить не мог, чтобы с кораблем что-нибудь случилось.
Очередной рейс начался как обычно. Взлет с Земли прошел в штатном режиме. Уоткинс доложил, что топливо потребляется с надлежащей скоростью. В нужный момент штурман Райчик подал сигнал, и капитан Сомерс выключил двигатели.
Как только корабль миновал пункт Альфа, Сомерс внимательно изучил сложную панель управления. Он был человек дотошный и управлял кораблем с безупречностью, доведенной до автоматизма. Его высоко ценили в «Космических перевозках Миккельсена». Сам старик Миккельсен приводил рапорты Сомерса в качестве образца аккуратности и оперативности. На Марсе Сомерс останавливался в Клубе офицеров, избегая дешевых заведений и притонов Марсопорта. На Земле у него был маленький домик в Вермонте, где он жил в мирной компании двух котов, жены и слуги-японца.