— Вы преувеличиваете, — возразила Мойра.
— Не думаю. Я понимаю, создается впечатление, будто в учреждениях Омеги есть некоторое постоянство, определенный консерватизм, присущий даже убийству. Но это иллюзия! У меня нет ни малейших сомнений, что все умирающие общества создавали некую иллюзию стабильности — вплоть до самого конца. Ну, а конец омегеанского общества наступит скоро.
— Как скоро? — спросил Баррент.
— Точка взрыва будет достигнута примерно через четыре месяца, — сказал Эйлан. — Единственный способ предотвратить социальный катаклизм — это дать обществу новое направление, новую цель.
— Земля, — догадался Баррент.
— Именно. Вот почему попытка должна быть предпринята немедленно.
— Ну, я в этом мало разбираюсь, — сказал Баррент. — Но я буду с вами. Я с радостью приму участие в любой экспедиции.
— Полагаю, я выразился недостаточно ясно, — виновато сказал Эйлан. — Экспедицией предстоит быть вам, Баррент. Вам и только вам… Простите меня, если я вас ошеломил.
Глава 20
По словам Эйлана, у Второй Группы имелся, по крайней мере, один серьезный недостаток: большая часть людей, входивших в нее, давно уже миновала расцвет своих физических сил. Конечно, в Группе были и молодые члены, но они почти не имели дела с преступным сообществом Омеги, и поэтому не привыкли полагаться только на самих себя. В подполье они находились в полной безопасности и поэтому совершенно не знали, что это такое — в гневе стрелять из лучемета; бежать, спасая свою жизнь; решительно действовать в ситуации, когда «пан или пропал»… Эти молодые люди были храбрыми, но совершенно необстрелянными — как в прямом смысле слова, так и в переносном. Они бы охотно предприняли экспедицию на Землю, но наверняка бы ее провалили. Иное дело Баррент.
— И вы думаете, что у меня есть шанс? — осведомился Баррент.
— Думаю, что да. Вы человек молодой, сильный, достаточно разумный и крайне изобретательный. У вас высокий коэффициент выживаемости. Если кто-то и сможет добиться успеха, то, я считаю, только вы.
— Почему только один человек?
— Потому что нет смысла посылать целую группу. Чем больше людей, тем выше вероятность, что их обнаружат. А используя только одного человека, мы добиваемся максимума безопасности. Если вы преуспеете, мы получим ценную информацию о природе врага. Если же вы провалитесь и вас схватят, то будут считать, что действовал безумец-одиночка, а не группа заговорщиков. И у нас сохранится возможность поднять восстание, используя Омегу, как свою базу.
— Как вы собираетесь организовать мое возвращение на Землю? — спросил Баррент. — У вас где-то припрятан звездолет?
— К сожалению, нет. Мы планируем отправить вас на Землю на борту следующего тюремного корабля.
— Это невозможно!
— Вовсе нет. Мы тщательно изучаем все посадки звездолетов на Омегу. Они всегда проходят по одному и тому же сценарию. Заключенных выводят в сопровождении охранников. Пока они находятся на площади, сам корабль не защищен, хотя и окружен неплотным кольцом охранников. Чтобы дать вам возможность пробраться на борт, мы устроим беспорядки. Это надолго отвлечет охранников.
— Даже если мне повезет и я попаду в звездолет, то меня схватят, как только охранники вернутся на борт.
— Навряд ли, — уверенно сказал Эйлан. — Тюремный корабль — большая штучка, в нем найдется множество мест, где можно спрятаться. И не забывайте про фактор неожиданности. Он тоже будет вам на руку. Это, скорее всего, первая за всю историю Омеги попытка бегства.
— А когда корабль достигнет Земли?
— Вы замаскируетесь под члена экипажа корабля, — сказал Эйлан. — Помните, неизбежная неэффективность огромной бюрократической машины будет работать на вас.
— Надеюсь, что так, — сказал Баррент. — Ладно, предположим, я спокойно доберусь до Земли и получу там информацию. Как я передам ее вам?
— Вы отправите ее следующим тюремным кораблем, — сообщил ему Эйлан. — Мы собираемся его захватить.
Баррент устало потер лоб.
— Откуда у вас такая уверенность в успехе моей миссии и вашего восстания? Ведь против нас будут брошены все силы землян…