По итогам четырех экономических кризисов: 1969-1971, 1973-1975 (отмеченного скачком цен на нефть и высокой инфляцией), 1978-1980 и 1981-1982 годов в глобальном хозяйстве произошли качественные изменения - повышательная волна сменилась понижательной. Начался массовый перенос промышленности из индустриально развитых стран в зону мировой периферии, ставшую к 2008 году не сырьевой, а промышленной. Одновременно политика технологического переоснащения индустрии со ставкой на высококвалифицированных работников сменилась ориентацией на дешевую рабочую силу в странах третьего мира. Успешность новой политики обеспечило быстрое развитие коммуникационных технологий, прежде всего связанных со сферой управления: компьютеры, Интернет, спутниковая связь. Резко возросла скорость перемещения капиталов, возникли электронные деньги. Национальные монополии из первого мира превратились в транснациональные корпорации. Новая хозяйственная эпоха получила название финансовой глобализации.
В результате целые регионы планеты превратились из аграрных в промышленные. Пространство рыночных отношений расширилось, рабочая сила оказалась дешевле промышленных технологий.
Производимые в странах периферии товары должны были продаваться в центре - развитых западноевропейских и североамериканских странах. Но по мере выноса из них производства потребительские возможности населения уменьшались, лишь очень ограниченно компенсируясь «новой экономикой»: сферой услуг и информационных технологий. Рост потребительских рынков стран промышленной периферии не мог покрыть растущий дефицит спроса.
Высокие прибыли корпораций, полученные в результате жестокой эксплуатации бесправных рабочих третьего мира, обеспечили удешевление капитала, что позволило откладывать системный кризис за счет беспрецедентного распространения потребительских и ипотечных кредитов. Однако этого ресурса оказалось достаточно для поддержания экономического роста в глобальной системе лишь до 2007 года.
- То есть до момента, когда разразился ипотечный кризис в США… Почему все было хорошо и вдруг - бац! - посыпалось?
- О приближении мирового экономического кризиса свидетельствовал целый ряд фактов. Рост производства в новых промышленных странах должен был прежде всего обслуживать потребление в богатых США и ЕС. Однако в связи с выносом из этих старых промышленных стран многих производств в них неуклонно снижалась реальная заработная плата, усиливалась тенденция к неполной и нестабильной занятости. «Хорошие рабочие места» в первом мире заменялись низкооплачиваемыми в странах периферии, где не имелось профсоюзов, социального и трудового законодательства. Если во времена так называемого социального государства периода 1949-1973 годов политика занятости, проводимая правительствами, в сочетании с высокими пособиями по безработице обеспечивала устойчивый спрос при стабильном жизненном уровне, то в современной западной экономике даже для работающих семей характерна тенденция к нестабильности доходов.
За период 1982-2008 годов в старых индустриальных странах возросло число работающих женщин, что (в отличие от 1950-1960-х) стало семейной нормой. Трудящиеся оказались вынуждены чаще перерабатывать или сочетать несколько работ, чтобы сохранить свой материальный достаток. Таким образом, при снижении средней заработной платы в расчете на одного человека средний доход семьи в США и многих других западных странах в течение некоторого времени продолжал расти. Однако уже в конце 1990-х годов процент людей, относимых к среднему классу, начал понемногу сокращаться.
- И какое это имеет отношение к кризису?
- На протяжении двух десятилетий не только потребление в США, но и рост мировой экономики поддерживались за счет кредитования населения. Доступность кредитов обеспечивали высокие прибыли корпораций. Однако возникало противоречие между производственными и потребительскими рынками. Вынос производства из первого мира объективно понижал потребительские возможности последнего. Но полученные в третьем мире прибыли позволяли кредитовать средние слои западного общества. Неминуемо происходившее обострение этого противоречия по мере все большего переноса промышленности из центра мировой экономики на периферию не могло не привести к глобальному кризису, более тяжелому и более сложному, чем обычные кризисы перепроизводства (рецессии), происходящие каждые 10 лет.