Мало кто в Беларуси сомневается в политической подоплеки происходящего. Способности Онищенко находить опасные ингредиенты в товарах из стран, с которыми у России напряженные отношения, давно стали притчей во языцех. Сторонников действий России среди представителей разных политических спектров также не наблюдается. Мнения о том, какую цель преследуют действия российских властей, разделились. Во-первых, запрет именно молочной продукции выглядит не случайным.В мае российские инвесторы направили в Минсельхозпрод Беларуси перечень из 12 молокоперерабатывающих предприятий, в которых они хотели бы получить долю в собственности, но Минск ответил отказом.
Во-вторых, в последнее время серьезно рассматривается версия о планах Москвы по замене Лукашенко на более лояльного России лидера. Это подогревается и высказываниями некоторых российских политиков. Так еще до «молочной войны» в конце мая в интервью «БелГазете» депутат российской Государственной Думы, член Комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками К. Затулин заявил следующее «Это государство (имеется в виду Союзное государство) должно быть создано. Если оно не будет создано, последствия для меня очевидны: серьезный ущерб для Беларуси, критический для отдельных отраслей белорусского хозяйства. Абсолютно точно, что бы по этому поводу ни думал Александр Лукашенко, он не потребуется на следующем этапе (выделено мной - И.И.), если решит, предав забвению Союзное государство, искать друзей на Западе»(2). Позже неназванный источник Коммерсанта заявил примерно о том же «У нас нет особого расстройства по поводу поведения Беларуси. Видимо, кое-кому просто надоело быть президентом этой страны». Однако как ни парадоксально это звучит, несмотря на значительное влияние России в политической, экономической и информационной сфере, в Беларуси нет такой политической силы, на которую могла бы опереться Москва. Долгое время Лукашенко являлся главным пророссийским политиком на всем постсоветском пространстве, оппозиция же традиционно занимала прозападные позиции (по крайней мере, именно так они воспринимались в массовом сознании). Попытки заручиться помощью Москвы предпринимались разными политиками, но, в общем-то, без особого успеха. Можно, конечно, найти подходящего кандидата среди номенклатуры, но тут нужно учитывать, что кроме самого Лукашенко и, возможно, премьер-министра Сидорского в Беларуси нет сколько-нибудь заметных и широко известных фигур. Фактически Москве придется провернуть нечто вроде российской «Операции “Преемник”» и навязать белорусам некую новую и неизвестную доселе персону, только в условиях гораздо менее комфортных: без административной поддержки, полного информационного доминирования и в борьбе не с политическими карликами, которых никто всерьез не воспринимает, а с опытным и довольно популярным противником. К тому же до следующих выборов - еще полтора года, а раскрутить кого-то за более короткий срок в расчете на досрочные выборы вряд ли реально, не говоря уж о маловероятности такого развития событий.
Да и братская любовь белорусов к России остается только в фантазиях кремлевских политологов. Согласно последним опросам Белорусского института стратегических исследований, зарегистрированного в Вильнюсе, против Союза с единой валютой выступает 54,8 % белорусских респондентов. За союз с Россией высказались лишь 20,4 % опрошенных. Можно не доверять этим опросам размещенного в Литве фонда, но определенную тенденцию они отражают. Довольно значительная часть белорусов поддерживает президента, и бОльшая часть из них колеблется вместе с «линией партии». Их отношение к России в значительной степени зависит от подачи материала на белорусском телевидении. Меньшая часть поддерживает оппозицию и занимает ярко выраженную прозападную позицию, поэтому они скорее предпочтут «последнего диктатора», стремящегося в Европу, чем демократа, но под влиянием России.
Исходя из этого, логичнее предположить, что Россия пока только демонстрирует возможные средства воздействия, призванные прощупать почву и увидеть реакцию белорусского руководства. Однако в этой ситуации Минск повел себя довольно агрессивно и сделал несколько демонстративных шагов навстречу Европе. 10 июня был снят с должности последний белорусский чиновник, подозреваемых Европой в причастности к исчезновениям оппозиционных политиков, а глава администрации президента Макей заявил о готовности Беларуси ввести мораторий на смертную казнь, который «надо рассматривать в контексте вступления Беларуси в Совет Европы», если такое решение будет принято (пока речь идет о возвращении статуса специального приглашенного).
Непростой выбор, который встал перед белорусским руководством становится совсем сложным, если учесть, что предложения и требования двух сторон примерно одинаковые. И Россия, и Запад заинтересованы в бесперебойных поставках газа по белорусской трубе (на 50 % уже принадлежащей Газпрому), беспрепятственном транзите и в наиболее лакомых кусках промышленности в обмен на кредиты, доступ на внутренние рынки и политическую интеграцию. Недавно газета «Коммерсант» со ссылкой на неназванный источник сообщила о том, что в обмен на кредиты от Минска требуют согласия на приватизацию ключевых предприятий и их последующую покупку европейскими инвесторами. Речь идет, прежде всего, об объектах нефтеперерабатывающего комплекса (Мозырского и Новополоцкого НПЗ) и калийных месторождениях (прежде всего Старобинского). Эту информацию тут же перепечатало большинство белорусских новостных сайтов - как некое неожиданное откровение. Видимо, многие до сих пор были уверены, что Европа проявляет интерес к Беларуси исключительно с целью продвижения демократии и соблюдения прав человека.
Как показывает практика, объявить о суверенитете многим странам оказывается легче, чем продолжать свое независимое существование. Бунты и «цветные революции» произошедшие на постсоветском пространстве, а также фактическая финансовая зависимость от международных фондов свидетельствуют именно об этом. Да и независимостью это можно назвать лишь с большой натяжкой. Скорее элиты лавируют между различными финансовыми и политическими центрами, чтобы иметь возможность кормиться из разных источников. И это еще в лучшем случае. Выбор белорусов - это выбор продажной девки между двумя ухажерами, с одним из которых она давно знакома, а другой выглядит более презентабельно. Но нужно им одно и то же. И никакого другого выбора в рамках существующей системы нет и быть не может.
Примечания:
1 О том, что это не было экспромтом Кудрина, говорит хотя бы то, что Путин на финальной пресс-конференции говорил так, как если бы в точности знал все, что сказал вице-премьер.
2 БелГазета. 2009. № 20.
ДОРОГАЯ НЕФТЬ УГЛУБЛЯЕТ КРИЗИС
Высокие цены на нефть способствуют дальнейшему углублению экономического кризиса. К такому выводу пришли специалисты Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО). Дорогие энергоресурсы поднимают издержки промышленного производства, делая товары более дорогими. Рост цен на нефтепродукты осложняет положение потребителей. Они вынуждены больше экономить как на транспорте и домашних расходах, так и на повседневных покупках. Спрос, таким образом, только снижается.
Повышение цен на нефть в первой половине 2009 года не было вызвано увеличением потребностей мировой экономики. «Скачок мировых цен на нефть после их оправданного падения в 2008 году вызван возобновлением активных спекуляций “черным золотом”. Средства для них обеспечили государственные вливания в финансовый сектор, а почву - обещание чиновниками скорого окончания кризиса», - отмечает Борис Кагарлицкий, Директор ИГСО. По его словам, спекуляции на нефтяном рынке полностью совпали с глобальной финансовой стабилизацией. При этом, оживление на фондовом и сырьевом рынках происходило на фоне продолжающегося падения производства и потребления на планете.
На минувшей неделе мировые цены на нефть превысили $70 за баррель. Лишь в последний день торгов произошло незначительное снижение стоимости углеводородов. «За прошедшее полугодие в глобальном хозяйстве не отмечалось серьезных улучшений. Напротив, падение производство даже ускорилось. Выросла безработица. Однако нефть подорожала почти вдвое. Этим нагрузка на реальный сектор была повышена, что способствовало углублению кризиса», - полагает Василий Колташов, руководитель Центра экономических исследований ИГСО. В 2009 году рядовых потребителей ослабили как антикризисные меры властей (девальвации), так и его последствия: урезание заработной платы и массовые увольнения. Дорогая нефть еще более ухудшает положение людей, подталкивая индустрию к быстрому падению. Все это не создает в глобальном хозяйстве условий для повышения потребления нефтепродуктов.