Разве это последние дела, разве они не будут повторяться? Мы сильно боимся за Петербург, особенно в настоящее время, когда он находится под давлением г-жи Патти. Это женщина небольшого роста, очень легкая и грациозная на вид, на деле оказывается тяжелее хеопсовой пирамиды, выдавливая из наших тщедушных существ с их тонкими карманами целые потоки золота, о которых до ее появления никто не подозревал. Выражение Гоголя, что для городничего найдется место и там, где даже яблоку негде упасть, можно, несколько изменив, применить и к г-же Патти; она отыскала источники золота (или бумажек) в таких карманах, в которых никто не подозревал даже медных грошей. Что, если по отъезде г-жи Патти начнут оказываться разные прорехи то там, то сям? Удивительного ничего не будет, и мы довольно уверенно можем ожидать, что приезд ее в Петербург значительно повлияет на развитие скандалезной хроники наших судебных учреждений. Нужно же откуда-нибудь брать эти сотни и тысячи, которые платятся за ложи и букеты в дни ее представлений? Какого мнения она сама о развитии наших мозгов, можно видеть из того, как она принимает все эти подношения и телячьи восторги. В наших глазах она заслужила полное уважение не столько качествами своего голоса, сколько тем, что легко поняла, в какую страну заехала.
— Ну что, — спросят ее по возвращении в Париж, — как вы нашли этих русских? Правда ли, что они медведи?
— О нет, — скажет она, — на медведей они не похожи. Это коровы, которые мычат от восторга, когда их доят…
Теперь ни о чем нельзя говорить в Петербурге, кроме как о Патти.
— Вы слышали Патти?
— Да… то есть нет еще… но я хотел ее слышать.
— Ах, как вы много потеряли! Ведь это diva [Дива, знаменитая певица — Франц. ]! Это что-то уму непостижимое, это такой восторг! это…
— Говорят, что нельзя достать билета…
— Полноте, что за пустяки, надо только заплатить. Я имел кресло в восьмом ряду, которое мне стоило всего каких-нибудь 80 руб.
— Но я не имею столько средств…
— Фи, mon cher [Мой дорогой — Франц. ], разве говорят о средствах, когда речь идет о Патти. Деньги всегда можно достать; ну, нет наличных, можно взять у ростовщиков; теперь этой дряни развелось на каждом шагу. Кстати, доставайте деньги, поднесем букет Патти, без этого нельзя. Надо поддержать наше достоинство.
Некоторые лавочники обмазывают протухлую рыбу кровью поросенка, чтобы придать ей свежий вид.
Один наивный покупатель, думая иметь некоторую скидку, сказал лавочнику:
— Вот уже шесть лет, как я у вас покупаю постоянно…
— Шесть лет! И вы еще живы! — воскликнул не менее наивный лавочник.
Когда г-жа Патти уедет, то некоторые наши знакомые, вероятно, при встрече на улице будут спрашивать друг друга:
— Вы слышали Патти?
— Слышал пять раз.
— Пять раз! И вы еще не в тюрьме?
Предполагаемое авторство Н. С. Лескова. 1869 год.
С.-ПЕТЕРБУРГ. 22 ЯНВАРЯ
Что больше всего привлекает внимание туриста в Лондоне? — Проституция. — Воровство как ремесло. — Гуманность «Times». — Английские судьи. — Советники тяжущихся. — Любезность судьи. — Соломонов суд. — Интересный процесс. — Институт глухонемых. — Оригинальная страсть промышленности.
Всякий турист, посещающий Лондон, непременно обратит в нем внимание на три вещи: на громадное развитие проституции, воровства и грабежей, на английские суды и на благотворительные учреждения. Действительно, трудно себе представить, до каких ужасных размеров доходит проституция в некоторых кварталах столицы роскоши и промышленности. Большинство улиц Лондона погружены в сон, когда в Гаймаркете начинается обыкновенная шумная ночная жизнь. Там в несколько часов совершается иногда больше разврата, больше безумной траты денег, чем во многих столицах Европы за целый год. В заведениях, которые выходят на улицу и помещаются в нижних этажах домов, происходят сцены, можно сказать, идиллические, в сравнении с тем, что встречается в комнатах верхних этажей и во дворах домов. Когда, наконец, в 12 часов ночи эти заведения по распоряжению полиции закрываются, и в танцклассах, куда никогда не ступала нога честной женщины, тушат огни, тогда на улицах начинаются самое бесстыдное корсо гетер и отвратительные сцены при закрытых дверях, отворяющихся для всякого, исключая полиции. Надо сказать, что вообще полиция смотрит на все это довольно легко и вмешивается в дело только в случае слишком большого скандала на улице или жалобы частного лица.