И преграды сдвинь,
В трудный час дай четкий знак.
Господи, Аминь.
Тени
Бегут по стене беспокойные тени,
Растущие быстро в огромные пятна,
А после сужаясь до ниточки тонкой.
Фонарь им моргает без всяких стеснений -
Ему одиноко, весьма вероятно;
А может, разбит он обычной щебенкой,
Рассыпанной кем-то вокруг стройплощадки.
Сегодня, играя, соседские дети
Швыряли щебенку в фонарное око,
Устроив забавный турнир для разрядки,
Стараясь приблизиться к некой победе,
В которой они видят столько же прока,
Как я, например, от прочтения книги.
А тени - свидетели трудной работы
Строителей, вышедших группой на смену -
Плетут меж собой небольшие интриги.
Смотреть на них можно легко, без зевоты,
Но "слепнет" фонарь, освещающий стену...
Как цветы, опаленные солнцем...
Как цветы, опаленные солнцем, потерявшие искренность цвета;
Как пустующий дом, что внезапно и надолго оставлен жильцами;
Как деревья, склонившие кроны от ветров в ожидании бедствий -
Так страдает сознанье от дружбы, что предательством в саван одета,
Рушит стены прекрасного храма, подмывая фундамент слезами.
А душа, уязвленная ложью, изнывает от боли последствий.
Мышиное племя
В мышиной стране - не квартиры, а норы,
Мышиные лестницы и коридоры,
Мышиные кошки и даже собаки,
Которые больше не лают во мраке.
А все потому, что от власти "звериной"
Душа обитателей стала мышиной.
Мышиные улицы и переулки
Подходят как раз для мышиной прогулки.
С большой осторожностью в темное время
Безмолвно блуждает мышиное племя.
Под страхом, нависшим, как ветхая крыша,
Рождаются чаще трусливые мыши.
А если мышей нестерпимо достанет
Нехватка свободы, и дыры в кармане
Добавят упорства за блага бороться -
Средь них обязательно крыса найдется.
Поэтому жить и стараются мыши
Подальше от правды, все тише и тише...
Бог един
Молитвы шепот на губах,
И лик святого светел.
Я верю: Бог един - в церквях,
Костелах и мечетях.
И если станет плохо мне,
То обратиться к Богу
Смогу в любой другой стране,
Зайдя и в синагогу.
А есть ли разница, какой
К Нему идти дорогой,
Когда искатель чист душой
И в кровь стирает ноги?
Мой Бог - внутри меня, вокруг...
Он - разных троп сплетенье.
Я в храм чужой вошел, как друг,
Послушать песнопенья.
Дыхание Земли
1
Планете нашей много лет,
Комфортно нам на ней живется,
Но мы зависимы от Солнца,
От звезд иных и от планет.
И даже смерть "больших" людей
Созвездья не сочтут потерей, -
Они во власти вечных серий
Рождений, вспышек и смертей.
2
А Вселенная, как море,
Где Земля - простой буек,
Движет всем энерготок,
Зарождаясь в звездном хоре.
Механизм Галактик сложен.
Мы - лишь части странных схем,
И вселенских теорем
Никогда понять не сможем.
Под наркозом
Надо мной летая,
Ангелы поют.
Луч к воротам Рая
Песней направляя,
Создали маршрут.
С ними вдруг запела,
Вырвавшись, душа;
Но, склонясь над телом,
Врач в халате белом
Начал ей мешать.
Постепенно вышел
Сладостный наркоз.
Ангелы все тише,
Выше крыш и выше
Самых дальних звезд...
В чужом доме
Луч лезет в окно, как вор,
Пытаясь пробраться в зал
Сквозь полупрозрачность штор
На пыльную гладь зеркал.
И режуще дверь скрипит
С намеком моим мозгам
На то, что спокойный вид
С лица испарится сам -
Ведь ждать еще целый час.
За этот период я
Смогу отругать не раз
(Что рано пришел) себя.
Из дневника сумасшедшего
В чужом саду я фрукты воровал
Худыми и уставшими руками,
Когда поймал двусмысленный сигнал,
Который незнакомец посылал
Из двух антенн, торчащих вверх рогами,
Сокрытых за большими облаками.
И стало все вокруг озарено,
И я увидел в дымке разноцветной,
Как будто в увлекательном кино,
Все то, что прятал он от нас давно
В совсем иной - изнаночной Вселенной -
Непонятой, поэтому забвенной.
Я там бродил среди пустых полей
И воду пил в различных водоемах,
И кольца спящих, полных яда змей,
Так хитро слитых с грудами камней,
Ласкал на опаленных солнцем склонах.
А перед сном - катался на драконах.
Сигнал был чист: ни срывов, ни помех.
Прошитый сотни раз иглой злорадства,
Я слышал, как звучит безумный смех,
Когда просил согласье дать - наверх
По радуге сверкающей подняться.
Услышав: "Да", пошел с родней прощаться.
Понять, увы, не в силах я - за что
Меня схватили стражники. В темнице
Теперь сидеть до смерти суждено.
Там тесно и, кажись, уже давно
Скелет в углу висит в петле, пылится.
Вранье, что я - в какой-то психбольнице...
Хмельное
Сижу на кухне в тишине
Встревожен внутренним нытьем
И снова "истину в вине"
Ищу, впадая в забытье.
В одной руке держу бокал,
В другой - тетрадь моих стихов:
Я много строчек срифмовал,
Не подбирая сильных слов.
Тихонько тикают часы,
Их стрелки к старости спешат...