Бегом! – напомнил кнутом кучер.
Бегу. Не до мыслей. Только сиськи прыгают в такт шагов и ощутимо мешают бежать. Никак не могу привыкнуть к дополнительному весу спереди.
Ущелье закончилось для меня неожиданно. На бегу вдруг потянули за уздечку назад, голова аж задралась почти в зенит. Резкая боль по зубам и щекам. Стоять! Чуть на спину не упала – ноги-то по инерции еще бегут.
Стою. Глубоко и часто дышу, стараясь проморгаться от слёз, которые брызнули при такой остановке. При движении слез не было, высохли еще на выезде из деревни. При падениях и поднятиях тоже были слезы, но они долго не держались – высыхали очень быстро.
Пытаюсь осмотреться: конец пологого ущелья, дальше виден спуск с гор на равнину, на которой, если присмотреться, можно увидеть кольцо стен Вайтрана. Далеко внизу. Очень далеко. Навскидку километров двадцать-тридцать, а может, и больше. Сильно больше. Сначала вниз, а потом между небольшими холмами и равниной. И, если нам туда, то сегодня не успеем. Солнце-то давно за спину спряталось, а выехали утром. Хотя это кто выехал, а кто выбежал.
Ветер с низины приятно остужал горячее тело, высушивая потные потеки. Аж закайфовал немного.
– Ай! – забыла, что просто стоять нельзя, только на коленях, расставленных на ширину плеч. Только так.
Он ходит перед глазами из стороны в сторону. Как дебил. Может, ищет что-нить? Оглядываюсь. Небольшая полянка у дороги. Какие-то бревна лежат, а это черное пятно, наверное, от костра.
Привязав мой повод к бревну, отошёл куда-то. Оглядываюсь – не видно Его. Убежать? Задавила порыв. Бревнышко-коновязь как три мои роста в длину и по пояс толщиной, ну, или по колено, если я на ногах.
Попробовал развязать узел – тот, что Он накрутил поводом – и понял, что перчатки не для красоты, а для того, чтобы ничего в руки взять не смог. Дотянуться до узла – запросто, а схватить за ремень – никак пальцы просто не могу сжать достаточно. Устало сев на колени и согнувшись, попробовала расслабить мышцы ног. Отдыхаю.
Ну вот, развязал бы я узел, а дальше что? Далеко убегу с повозкой и в сбруе, таща повозку за собой?
Удар сапогом с железными накладками по ребрам подбросил меня вверх и на бок. От боли задохнулась. Темные круги перед глазами. Снова удар, уже в живот. Не контролируя себя, попробовала свернуться клубком. Искры из глаз и хруст в носу – удар по лицу.
Мокро, и в нос попало. Пробую отвернуть голову – не могу пошевелить ею. Ничем пошевелить не могу. В голову будто ваты напихали, и мутит. Болят зубы. Болит лицо. Болит и остальное тело. И чем меньше ваты в голове, тем сильнее болит. Тянут за волосы, почти отрывая скальп, и ставят на колени – падаю. Удары по щекам отдают в затылок тупой болью. Все плывет перед глазами. Наконец-то смог не упасть без поддержки.
Все болит пульсирующей в такт сердца болью. Каждой вдох отдает режущей болью в ребрах. Вой – шипение из горла перемежается всхлипами и соплями с кровью.
Понемногу прихожу в себя. Из-за слез ничего не вижу, да и глаза как-то странно открылись. Нос болит зверски. Да все так болит.
Кто меня так? Понятно кто. А за что?.. Может, за то, что лег на колени? А почему не плеткой, а ногами? Сломал ребра? Нос? За что?
Сколько я провалялась в отключке?
Глаз не открывается. Опух?
Ну, вот почему Он бил женщину по лицу ногами? У них тут так принято?
Через щелочку на месте второго глаза рассмотрела отблеск пламени. Костер? Значит, долго валялся. А зачем приводил меня в сознание, если спать собрался? Вот даже какая-то шкура лежит а’ля кровать.
Потемнело перед глазами. Просто Он подошел. Положив руку на голову, вдруг толкнул. Упала на спину, ударившись затылком об землю. В ребра словно ножом ткнули. И опять замутило. Ноги пронзила боль от неудобной позы. Попытался поправить ноги, так Он навалился сверху между ними. Раздвинул ляжки еще больше. Резь в мышцах бедер разрывающая. Что-то горячее между ног уткнулось. Навалился на меня полностью, снова ребра, схватил за хомут над плечами. И? Архх! Боль внизу живота.
Пришла в себя настолько, что понял – ебут меня. Каждый толчок отдавал болью во всем теле. Да и боль внутри киски привычно дала о себе знать. А поротая задница, елозя по земле, придавала ебле новые краски. Только стонала-шипела от букета разноплановых ощущений по всему телу. О! Вот и о сисечках вспомнил. Схватил обеими руками и сдавил.
– Хххррр, – только слышно из моего сухого горла.
Кончил. Последним толчки, как всегда, самые болящие и снова почти раздавил сисечки. Замер на вытянутых руках, почти отрывая грудь. И навалился на меня, тяжело вздыхая.