А вот то, что Он мне этот страпон в рот засунул, уже не очень. Пребольно ударив в горло, пока я не догадалась поднять голову, засунул на всю длину. И, привязав повод к коновязи, ушел внутрь. Вот падла. Привычно подавив позывы к рвоте, встала на колени. Получать побои не хочется. Что все сделала правильно, показало то, что через минуту Его голова высунулась из-за двери. Проверял, падла.
Стою. Жду. Кое-как даже отдыхая. Запечатанный рот не способствует свободному дыханию. Более-менее успокоила мышцы, теперь можно осмотреться и подумать.
Хотя, чего тут осматривать-то, три постройки буквой "П": таверна, сарай какой-то, может, амбар и хлев. Все деревянное с высокой двускатной крышей. Главное здание двухэтажное на каменном фундаменте. Окна маленькие и узкие, как бойницы, закрыты мутным стеклом. Двери толстые и плотно прилегающие, щелей не видно. Перед дверью узкая веранда на весь фасад.
Рычит собака какая-то. Около меня рычит. А если укусит? Блять. Чуть этим хуем каменным не подавилась, когда около меня очень громко залаяла собака. Еще и обмочилась от неожиданности. Я старалась терпеть, ибо Он почему-то не любит, когда я мочусь, где попало. Да заткнись ты, собака бешеная! – мысленно заорала я.
На лай из таверны вышел незнакомый мужик, осмотрев композицию из меня и лающей собаки, подошел и пинком заткнул псину. Так ей и надо. Ууууй! – взвыла, получив удар ногою по промежности. Согнулась в поясе, аж ударилась лицом об землю. Как же больно-то! И главное, за ЧТО?
В прошлой жизни я думал, что бить женщин между ног бессмысленно, яиц-то нет. Теперь на собственном опыте поняла, что это очень и очень больно. Даже не передать.
Реву лицом в земле, загребая ее руками, только попа вверх торчит, ибо даже при такой боли воспоминания о вчерашней вечерней экзекуцией никуда не делись, да и повозка не дала упасть плашмя.
Только начала успокаиваться с приглушением боли в нижних отбитых губках, как на меня полезла собака. Со сношательными намерениями. Сначала думала, что покусать хочет, когда носом в промежность сзади ткнула. Даже реветь от страха прекратила. Но этот кобель, лизнув там, полез мне на спину. Попытку, выпрямив спину, сбросить псину, пресек укус за затылок. Я стояла в позе раком, дрожа всем телом от ужаса и боли в затылке, а собака пыталась пристроится ко мне сзади, царапая когтями мне спину и грызя мой затылок.
Загрызёт! – единственная мысль в наливающейся болью голове.
Когда челюсти отпустили затылок, и я пришла в себя, то поняла, что собака меня ебет, елозя лапами по спине. С отступающей болью на голове пришло омерзение. Меня сношает животное. Это пиздец полный. А еще полней от того, что моему телу это, похоже, нравится. Иначе это что за приятные ощущения? Внизу живота различались приятное тепло, которое с каждым толчком кобеля только усиливалось. А это что? – вскричала мысленно, поймав себя на подмахивании задницей навстречу собаке. Омерзение накатило с утроенной силой. Желудок показал, что он солидарен, и захотел выскочить из горла в неимоверно сильном рвотном порыве. У него не получилось, но он очень старался. Борьба с желудком продолжалась какое-то время, когда на меня накатил оргазм. Тело задергалось от волн удовольствий, которые шли с моего лона. Это было очень приятно. Много сильнее, чем по моей мужской версии.
Все ещё стою раком щекой на земле, и даже собака никуда не делась, также продолжала ебать меня, но тело расслабилось полностью. Не упиралась бы лицом, упала бы медузой на пляже. И только в голове, пробиваясь через сладострастие, пульсировали мысли:
– Я кончила после секса с псиной.
– Мой первый оргазм, да в таких условиях.
– Да как так может быть.
– Первый раз от животного.
– Да что со мной такое-то?
Разговор на повышенных тонах самой с собою прервала кончившая собака. Она вдруг резко начала царапать спину когтями с утроенной силой, и даже задними лапами бедра начала полосовать, схватив зубами за плечо и прокусив его. Внутри его член раздулся и сильно начал тянуть вагину наружу, вызывая неимоверную боль.
Слезла с меня, правда, хер так и не вынула. Стоит наискосок задними лапами у меня между ног, передними слева от груди. Смогла разглядеть кобеля. Здоровый такой, что не каждая овчарка так вымахает. Шерсть длинная, спутанная, непонятного грязно-серого цвета. Голова опущена и хорошо виден высунутый язык меж устрашающих зубов. Собака дышала прямо мне в лицо, и вонь от нее была еще та.