Очнулась уже позже, дыхания не хватило, и я придушилась.
Меня сношают уже двое. Жопа у лица уже незнакомая. И по промежности уже непонятно, что с ней, а просто в нее ебут с каждым толчком все острее, напоминая о недавней порке.
Сколько это продолжалось, и сколько их во мне было, не знаю. На третьей жопе считать престала, ибо половые органы, а именно огонь в них заняли все мое сознание полностью.
Сознание больше не теряла, даже когда давили и рвали, а потом и били груди. Не сказать, насколько я была "благодарна" такой выносливости своему организму, не передать. Уж лучше бы я сдохла в процессе.
Глава 5. Магичка
После того как меня оставили в покое, я лежал, глядя прямо перед собой, и только слёзы стекали за уши. Сколько лежала, не знаю, но кто-то пришёл и отцепил меня.
Когда отпускали верхнюю часть тела, я рассмотрела, что это была женщина. Женщина-маг, ибо балахон мага на ней был. Приняв более-менее вертикальное положение, смогла немного лучше рассмотреть магичку. Роба или балахон мага на ней был голубого с синим цвета. Целительница? Лицо было наполовину скрыто капюшоном, а на нижней половине лица красовались красные губы на белой коже. Глаза только отблескивали светом факелов из тени капюшона.
Стянув меня с траходрома, и поняв, что ноги меня не держат, она, подхватив одной рукой под локоть, удержала от падения. Вторую, засветившуюся желтым светом, руку просунула между ног, принеся просто оргазмическое успокоение полового органа. После минуты процедуры я уже могла сама стоять на чуть подрагивающих ногах. Увидев это, девушка прекратила лечебные процедуры. Ожидания вернувшейся боли себя не оправдали. Нижняя часть совсем не чувствовалась, и даже потрёпанные груди просто ныли немного, а не были центрами боли, как до лечения.
Магичка обошла меня по кругу и, что-то для себя решив, подошла к колодцу и стала, набирая воду в ведро, откатывать меня с ног до головы. Холодная вода почти полностью приглушила боль в избитом теле.
После водных процедур она меня повела за локоть внутрь таверны, по пути отцепив и бросив в сторону телеги повод. Я шла добровольно. Ибо хотела верить, что это и есть тот шанс на спасение, о котором сколько мечтала в те редкие моменты, когда ситуация хоть немного это позволяла.
Таверна внутри была полна моими мучителями. Хотя, если сосчитать, то не сильно и много, всего человек десять. Они сидели за столами, кто-то ел, кто-то пил, кто-то сидел просто так. Даже Он сидел за одним из столов и что-то ел. Правда, увидев нас, ничего предпринимать не стал, только нахмурился. Что-то ему не нравится. Что, правда меня заберут от Него?
Поднявшись по деревянной широкой лестнице на второй этаж, Она завела меня в свою комнату. Ну, я думаю, что свою. Кстати, подниматься по лестнице в этой обувке – то еще испытание на координацию.
Оставив меня посреди комнаты, магичка подошла к сундуку около кровати и, открыв его, начала что-то искать. Надеюсь, что-то, чтобы снять с меня сбрую. Осматриваю комнату. Обычная комната в таверне. Где-то полтора на три метра. В одном углу кровать, укрытая зеленым покрывалом, в другом, напротив, стол небольшой со светильники на нем. Около стола прямо под окном, ближе к кровати табуретка, на которой книга в коричневом кожаном переплете. В ногах кровати большой сундук. Вот и вся обстановка. Пол – просто обструганные доски. Потолок – тоже доски, только балка кровли делит его вдоль почти пополам. По центру с балки висит еще один светильник, только не зажжённый.
Найдя в сундуке какой-то розовый с синими прожилками пузырёк, Она поставила его на книгу и начала снимать с себя одежду. Правда, кроме балахона мага на ней ничего и не было. Она просто стянула его через голову, оставшись только в кожаных сапожках.
Сняв и обувь, Она легла поперек кровати, опустив широко раздвинутые ноги на пол и упершись затылком в стену. И, призывно махнув рукой, указала пальцами на свое лоно. А тело у нее красивое. До моего, правда, очень далеко, особенно немного обвисшему второму размеру. Но бедра широкие без лишнего жира. И даже черные курчавые волоски на лобке оформлены в полноценную интим-прическу.
Повторный призыв был с ноткой недовольства. И я пошла облизывать. А что мне остается? Не будет мне тут и сейчас свободы.