И вот стоит, оголившись, матерится и тут видит меня. И быстро хватает. Я даже испугаться не успел, уже хотел приветствовать землячку. Но тогда она, увидев мой стояк, который непроизвольно случился от созерцания ее голой, избила меня до полусмерти. С трудом соображая, еще помнил, как срывала с меня одежду и, наконец, со словами «а ведь здесь можно убивать этих долбаных детей» попыталась заколоть меня моим же ножом для резки и чистки ингредиентов. Спасли мне жизнь малая длина клинка ножика и старик алхимик, которой тоже собирал ингредиенты неподалеку. И он, откачав меня зельями и выяснив, кто это сделал, споро отнес меня в деревню, где я еще отлёживался два дня. Хотя нормально чувствовал себя уже к концу первого.
Эту суку поймали в тот же день. Все-таки не тягаться всяким там попаданцам с опытными деревенскими охотниками в лесу. И хоть ей удалось ранить одного из охотников моей заточкой, это не помешало ее скрутить и доставить в деревню. Где после лечения я снова ее увидел. Выглядела она печально. Нет, роскошное тело никуда не делось, и даже модельная прическа не растрепалась. Просто невозможно иначе, будучи закованной в здоровенные каменные колодки, которые крепко фиксировали шею и запястья, заставляя стоять буквой Г, со здоровенным каменным кляпом во рту и очередью на выебать тебя сзади широко растянутых в стороны ног. Слёзы, которые текли у нее по избитому и застывшему в гримасе от страданий лицу, вызывали у меня только глухое раздражение. Хера она ревет-то после ее пассажа об убийстве детей. Пусть радуется, что жива осталась. Тогда я тоже выебал ее. Правда, сильно позже, когда взрослые уже все разошлись. То был мой первый опыт в новом теле и, хоть передо мною эту дырку попробовало все мужское население деревни, тогда это был мой лучший секс за две жизни.
В тот же день старик алхимик рассказал мне и другим детям, собравшимся в его доме, об попаданцах, и я аж вздрогнул, услышав это слово из его уст. И о завете богов, как с ними поступать. Много позже, уже мастером-магом, я пришел к выводу, что и тут не обошлось без попаданца в бога или в принца Даэдра. Все-таки большинство в этом завете было похоже на ролевые игры из прошлого мира, а меньшинство – сугубо прикладная информация о том, как содержать обездвиженное тело, чтобы оно не окочурилось раньше времени. И капелька, правда, размером с океан, садизма.
Ибо даже в первые дни, пока ждали кузнеца из соседней деревни, поскольку у местного не нашлось так называемого «комплекта антипопаданца», за что тот получил от старосты люлей, на закованное тело обрушилась вся нелюбовь деревни. Мужики ебали и били, женщины тоже били и засовывали в отверстия разные посторонние предметы, а один, особо здоровый фаллообразный камень так и остался постоянным спутником истязаемой. Даже дети младше меня находили удовольствие в протыкании острой палочкой разных мест на ее теле и постоянно ржали от ее попыток избежать неизбежное.
После перековки в нормальное кандалы, состоящие почему-то из колодки на шею и запястья (что разумно), перчаток выше локтей (зачем-то), сапог с настоящими подковами и расширительного кольца во рту вместо каменного кляпа (вот с этим у меня никаких вопросов не возникло), и я с удовольствием выебал этот ротик, глядя в полные боли и слез глаза. Потом ее начали использовать как общественное тягловое животное, которое, правда, можно было избить и выебать без последствий. В этом положении она и пробыла в моей деревне пять лет, пока ее не выкупил проезжающий через деревню торговец.
Уже после продажи большинство поняло, что наличие такой терпилы для выплескивания отрицательных эмоций положительно влияло на микроклимат в отношениях между жителями деревни и озаботились поиском замены, но... Только спустя два года я, уже как студент коллегии Винтерхольд, смог заполучить себе такую попаданку. А после того, как нашел третью, отправил ее в родную деревню, как подарок жителям. Она, кстати, до сих пор там – как-то раз был проездом и видел. Не продают селяне такой нужный им самим девайс, как понигёрл.
На той, первой я по малолетству не мог поэкспериментировать вдоволь, но последующие удовлетворили мою жажду знаний об их природе.
Первое и главное, что я выяснил, позволившее дальше изучать феномен ударными темпами, было то, что они были идеальными жертвами для пыток. Повышенный болевой порог от прямых повреждений, нанесенных оружием или магией, компенсировался почти отрицательным при пытках специально созданным инструментом. А сверхчувствительность первичных и вторичных половых органов заруливала в глубокие минуса любое сопротивление повреждениям. Какой толк от того, что колотая рана живота выдает только вполне терпимую боль, а та же рана, но задевающая хоть краешком половые органы или груди, почти приводит к ступору от болевого эффекта. Это я проверил на практике с первой попаданкой – хоть у нее была свобода и меч в руках, умение, а главное, желание убить меня, первый же удар простой длинной палкой между ног подставившейся после промаха девушке привел к забыванию ею цели сражения и самого сражения. Она могла только лежать, свернувшись калачиком и баюкать место повреждения.